Встречный ветер прошлого

– Стареешь, брат, – сказал Костя с иронической улыбкой.

– Старею, – вздохнув, согласился Сергей.

– Не горюй. Сейчас что-нибудь сообразим. Вон видишь тех двух вдовушек? – Он указал взглядом в направлении двух девушек, которые стояли от них метрах в десяти и с любопытством пялились на сцену, где уже выступала новая команда. Обе были молоденькие, в белых фирменных бейсболках с надписями «Pall Mall» и белых блузках с таким же шрифтом на спине. «Торговые, агенты? – подумал Сергей. – А может, спортсменки? Черт их разберет». У одной из-под шапочки торчали рыжие волосы, у другой темные.

– Которую берешь? – спросил Костя, задорно поблескивая глазами.

– Ту, которая похуже, – равнодушно сказал Сергей.

– Извращенец, – ухмыльнулся Костя, – ладно, пошли к ним.

Они подошли к молоденьким торговым представителям табачной фирмы и пристроились с боков по обеим сторонам от девушек.

– Как дела? – спросил Костя, вклиниваясь в разговор девушек.

Девушки молча переглянулись. На вид они были еще совсем юны. Лет по восемнадцать.

– Какие у вас чудные шапочки. Это от Версаче? – спросил Костя.

Девушки улыбнулись, но продолжали молчать.

– Позвольте представиться – Артур, – сказал Костя. – А это мой друг. Он посол Иордании.

– Хусейн, – произнес Сергей.

Девицы недоуменно переглянулись.

– А вас как зовут? – поинтересовался Костя.

Незнакомки не сочли нужным ответить и за этот раз.

– А-а, я догадываюсь, – сказал Костя, – вас, – светленькой, – Утренняя Заря, а вы, – брюнетке, – должно быть, Жемчужина Востока.

Девушки хихикнули. «Крокодил Нила», – подумал Сергей про ту, что стояла рядом с ним. Затем Костя заявил, что концерт дрянь, что вокалист пьян, и что вообще душно, и не лучше ли им вчетвером пойти в кафе и попить пивка? Рекламные агентки пиво пить отказались, зато вскользь намекнули, что проголодались и обожают пиццу.

– В чем дело, Хусейн сгоняет, – заверил Костя. – Давай, Серега, дуй, – шепнул он ему на ухо. – Я их буду пасти.

Сергей без особого восторга отправился выполнять это поручение. Он протискивался сквозь плотную шумную толпу, попадал в пробки, искал глазами лотки с выпечкой и закусками, но ему все попадались ларьки с мутно-красной рекламой «Кока-колы», где торговали мороженым и охлажденными напитками. В сквере на променаде царило оживление, гомон и адская толчея. В воздухе пахло духами, витал стойкий выхлоп винных паров, ветерок доносил кисловатый запах и дым шашлыков. Неподалеку от моста Сергей остановился и стал рыскать взглядом по сторонам. «Ну, где эта чертова пицца?»

Кэт шла вдоль канала среди пестрой многоликой толпы в направлении набережной. Ее волосы были взлохмачены, лицо не остыло от обиды и гнева, а под глазами набухли мешки. К счастью для себя, она сумела не разрыдаться, но застывшие в глазах слезы всё же размазали на ее ресницах тушь и оставили черные следы в излучинах глаз.

Пестрая красочная мишура праздника, звуки музыки и галдеж раздражали ее и пришпоривали идти быстрее. Ей хотелось поскорее убежать из этого людского ада, остаться одной. Она с досадой морщилась, когда попадала в заторы, и ей приходилось огибать целые семейства и компании. Дикие возгласы пьяных доводили ее до исступления. Однажды она еле удержалась, чтобы не влепить затрещину одному алканавту, который по-конски заржал возле самого ее уха. Она не замечала, что отдельные прохожие, успев в этой сутолоке взглянуть на ее лицо, сторонились и уступали ей дорогу.

– Эй, красотка, хочешь, я тебя утешу?! – Молодой прыщавый парень из компании таких же, как и он, юнцов, рукой подзывал к себе Кэт.

– Отвали, – глухо сказала она.

– Какая грубая красотка.