Встретимся на Арбате

Александр приехал к окончанию сеанса, чтобы забрать маму и Катю и отвезти их по домам. Запланированная прогулка в Музеон отменяется, потому что на улице дождь и ветер.

– Тебе надо тренироваться. Вот Костя подрастет, он же начнет проситься на монстров.

– Надеюсь, на монстров он начнет проситься не раньше чем лет через пять, – вздохнула Вера Дмитриевна.

– Мы будем ходить втроем! – оптимистично заявила Катя. – Пап, а ты знаешь, что у Юли скоро будет экскурсия?

– Нет. – Кофе был горький и невкусный, но Александр почему-то продолжал его пить.

– Бабушка сказала, что должно быть интересно, и мне полезно, но я, наверное, в это время буду сидеть в школе. Хотя, если вы меня отпросите…

– Нет, юная леди, школу ты прогуливать не станешь, – ответила Вера Дмитриевна. – И не торопись с мороженым, а то горло простудишь.

– Что за экскурсия? – спросил Свиридов.

– Пешеходная по центру. Юля планирует вернуться к работе. Одна экскурсия в неделю, с Костей в это время попробую посидеть я. Мне кажется, должно получиться.

Александр внимательно посмотрел на маму. Как много всего стояло за этими скупыми словами. Он вспомнил разговор с братом по поводу найденной банки с записками и подумал о том, что у его мамы уникальная способность – помогать, не вмешиваясь. Это ведь настоящее искусство – не вмешиваться в чужие отношения, в семьи детей, но при этом незаметно, незримо направлять. Да и у самой глаза горят – у нее теперь есть свои дни «работы», «нужности».

«Она тоже ждет эту экскурсию, – подумал Александр. – С таким же нетерпением, как Юля».

Конечно, маме с ее здоровьем и скачущим давлением будет непросто сидеть с малышом, но раз-два в неделю – вполне возможно. Свиридов знал, что мама уже все взвесила и решила.

– Как Лара? – спросила она.

– На работе, – ответил он и допил кофе.

Про то, что Лару сбила машина, мама не знала. Дочь тоже. Не хотелось пугать ни одну, ни другую.

Ведь все обошлось.

Только резкий звук тормозов Александра теперь преследовал. Он слышал его в музыке, когда играло радио в машине, в шуме города, даже в магазине, если вдруг включался микрофон для объявлений.

В тот день, услышав этот характерный визжащий звук, Александр понял сразу: Лара. Как? Необъяснимо. Ведь могло быть все, что угодно: просто резкое торможение или лихачество.

Но он точно знал, что это Лара, и выскочил на улицу.

Она лежала на дороге перед маленьким «Хендаи» и пыталась встать. Перепуганный водитель уже был рядом, и, конечно, быстро собралась толпа зевак, перекрывшая движение.

Он растолкал всех и опустился рядом.

– Лара, Лара, ты как?

Она повернула голову и посмотрела на него сначала неосмысленно, а потом взгляд прояснился.

– Помоги мне сесть.

Он помог, осторожно приподнимая, держа, давая время справиться с головокружением, параллельно отмечая про себя, что руки и ноги вроде шевелятся.

– Как вы? Скорую вызывать? – суетился рядом водитель. – Что же вы по сторонам не смотрели? Как так можно переходить дорогу?

Он и злился, и выговаривал, и радовался, что все обошлось.

– Вы меня простите, пожалуйста, – с трудом проговорила Лара. – Это я виновата. Вы мне жизнь спасли, если бы быстро не среагировали…

– Да что уж… – он махнул рукой, потом снял кепку и вытер мокрый лоб.

Свиридов помог Ларе встать. Она могла идти. Отделалась испугом и ушибами, и это было настоящим чудом.

Конечно, потом он повез ее в больницу, где врачи провели тщательный осмотр и обследование, выписали успокоительные и обезболивающие.

Сейчас Александр помнил все это словно в тумане. Четкой картинкой в памяти отпечаталось только, как он вез Лару, и она, закрыв глаза и откинувшись на спинку кресла, полулежала рядом и молчала. Они ехали в абсолютной тишине, которую нарушал только мерный звук поворотников.

Дома он помог ей раздеться и принять душ – все это тоже почти без слов – и довел до кровати. От успокоительных и пережитого стресса Лара почти моментально уснула.

А Свиридова накрыло. Накрыло осознанием случившегося, пониманием, что в этот вечер он мог вернуться домой без нее.

И вот это «без нее» осмыслить было невозможно. Он сидел на краю кровати и смотрел на спящую Лару.

Столько всего навалилось за последнее время, столько сложного и больного, но самое страшное – это «без нее».

А потом из секции вернулась Катя, и надо было сказать дочери, что мама приболела и спит, и вести себя как ни в чем не бывало – вместе поужинать, расспросить о тренировке, выслушать поток новостей.

Про оставленное в гардеробе ресторана пальто, неоплаченный счет и забытый на стуле шелковый шарф Свиридов вспомнил уже ночью, и этими вопросами на следующий день занималась секретарь.

A Лара, проведя два дня в постели, на третий вышла на работу.

Ее бок был почти черный от огромного синяка. Как не сломалось ребро – загадка. Лара быстро уставала, движения давались ей трудно – Александр все видел, и на ужин привозил еду из ресторана.