Встретимся на нашем берегу

Баба Ахмет спорить не стал, и мы поехали. Дорога была мне очень хорошо знакома. Много раз мы с баба Ахметом ездили по ней, много раз ходил я по ней пешком. Вспомнил, как мы ехали на этой машине с Микки, Джеки и Анн, как я впервые увидел Мелиссу. Доехали быстро. Из дома вышли Стелайос и Фанесса. Поздоровались, обнялись. Я высматривал глазами, где же Мелисса. Фанесса, заметив это, громко крикнула по-гречески, и Мелисса вышла из дома. Сердце у меня заколотилось, Мелисса тоже зарделась. Мы с ней поздоровались за руку. Прошли во двор. За домом, в оливковой роще, стоял стол и стулья. Мы присели, а Фанесса с Мелиссой принесли большой чайник, лепёшки и копчёную рыбу. Мелисса разлила чай, все начали есть рыбу, которую Стелайос разломал на куски. Я исподтишка поглядывал на Мелиссу. Она пила чай, опустив глаза в стол, и ни разу не посмотрела на меня. Поговорив о делах, переключились на разговор о войне.

– Что делается, – сокрушалась Фанесса, – жили себе, жили, и вот тебе, какая-то война. Чего людям не хватает?

– Замолчи, женщина, – прикрикнул Стелайос, – война – это политика. Греческое правительство вспомнило, что Кипр когда-то принадлежал им.

– Стелайос, на Кипре жили все мои предки, сколько я могу сосчитать, и не помню, чтобы греки когда-то были недовольны этим. Мы всегда жили в дружбе. Ну скажи, чего нам с тобой делить?

– Это, Ахмет, точно, делить нам с тобой нечего. У тебя есть земля, на которой ты пасёшь своих овец, у меня есть море, где я ловлю рыбу. Но мы с тобой люди маленькие, а есть люди большие, которые говорят, что турки нам мешают жить.

– И что теперь, всех турок под нож, ты слышал, что вырезали целый турецкий посёлок?

– Боже сохрани, Боже сохрани, – запричитала Фанесса и перекрестилась.

– Слышать-то слышал, но не очень этому верю. Это специально говорят, чтобы нас настроить друг против друга. Ведь ты не зря приехал с ружьём, стало быть, боишься меня?

– Не тебя я боюсь, Стелайос, но время сейчас неспокойное, мало ли что может приключиться в дороге. Все ходим под Аллахом.

– Что верно, то верно. Время неспокойное, – согласился Стелайос.

– Вот и я к тебе приехал с вопросом, можем ли мы спать спокойно, Стелайос, не придёшь ли ты тёмной ночью к нам с ножом?

– Да ты что, белены объелся, Ахмет? Совсем разум потерял со страха? Как тебе только в голову такое могло прийти? – заговорила Фанесса, – да ведь мы родственниками можем с тобой стать, посмотри на наших детей.

Мы с Мелиссой густо покраснели, затем она быстренько встала и ушла за дом. Я хотел тоже встать, но было как-то неудобно.

– Не знаю, не знаю, Фанесса, какими мы родственниками сможем стать, посмотри, что на острове творится, – ответил баба Ахмет.

– А что творится? – крикнул Стелайос. – Ты видел солдат или к тебе кто-нибудь приходил? Ты всё это только по приёмнику слышал, как и я. Ещё наши деды здесь вместе работали на англичан. Неужели ты думаешь, что я пойду тебя убивать? Или ты? Хоть ты и с ружьём ко мне пришёл, но я знаю, что ты никогда не выстрелишь в меня. Я не боюсь.

– Успокойся, Стелайос, никто никого убивать не собирается, – Фанесса обняла его за плечи, – пошумят, пошумят да успокоятся.

– Дай-то Бог.

Фанесса налила всем ещё чаю, но Стелайос сходил в дом и принёс кувшин с вином. Налил себе и баба Ахмету. Я отхлебнул чаю и заметил, как Фанесса сделала мне знак глазами, чтобы я вышел. Я встал и потихоньку вышел из-за стола, зайдя за дом, увидел, что там возле кучи камней стоит, прижавшись к стене, Мелисса. Я подошёл к ней, хотел её обнять, но она ловко отстранилась: «Ты что, Адем, вдруг кто-то увидит».

– Да они сидят за столом и пьют вино.

– Всё равно нельзя.

Мы замолчали и смотрели на небо, где всё ярче разгорались большие кипрские звёзды.

– Адем, мне очень страшно, я чего-то боюсь.

– Мелисса, милая, не нужно ничего бояться, я никому не дам тебя в обиду. Всё будет хорошо.

Я взял её ладошку в свои руки, словно этим мог защитить её от всех бед. Её ладошка была маленькая, тёплая и шершавая; в ней чувствовалась сила, ведь Мелиссе приходилось делать всю работу на огороде.

– Мелисса, осталось совсем недолго, скоро придёт осень, и мы с тобой поженимся. Всё будет хорошо. А жить будем в большом доме. Баба Ахмет сказал, что мы с тобой займём комнату на первом этаже в доме англичан. Я там всё вымою, наведу порядок, и нам с тобой будет очень хорошо.

– Адем, ты где? Домой пора, – услышал я голос баба Ахмета.

– До свидания, Мелисса, мы с тобой ещё увидимся, я обязательно приду».

Адем замолчал, он сидел прямо, не облокачиваясь на спинку кресла, и смотрел куда-то вдаль. Туда, где море соединялось с небом.

Внезапно тишину разрезал телефонный звонок. Адем вынул трубку из кармана и начал разговаривать. Мне показалось, что звонила Акгюль.

Поговорив, Адем встал: «Спасибо за угощение, мне нужно ехать домой, что-то у Акгюль не ладится со светом».

– Может, чем-то помочь? – спросил я.

– Спасибо, не беспокойтесь, там, наверное, пробка перегорела, такое иногда бывает.