Встретимся на нашем берегу

– Кипр очень долго был английской колонией, так что всё население говорило на двух языках. Греки – на английском и греческом, турки – на английском и турецком, – ответил за Мелиссу Алексис.

Пока мы разговаривали, официанты принесли закуски и налили всем вина. Выпили за знакомство. Гляжу, Лену так и подмывает начать расспросы Мелиссы. Я ей делаю знаки, чтобы не торопилась.

– Мне Алексис сказал, что вы приехали с Северного Кипра, что вы там живёте.

– К сожалению, Мелисса, мы туда приезжаем только в отпуск, но надеемся, как только выйду на пенсию, переберёмся и будем жить, – ответил я.

– А как называется то место, где ваша квартира?

Я ей объяснил, но она не поняла, так как когда она жила там, все названия посёлков были греческие, а теперь стали турецкие.

– Наш посёлок стоял прямо на берегу моря, мой отец и все его родственники ловили рыбу, которую забирал англичанин, он владел всей землёй вокруг. Недалеко было турецкое село, они занимались овцеводством, но тоже всё принадлежало англичанину. Звали его Микки.

У меня спёрло дыхание, и по спине покатился пот. Я хотел скрыть своё волнение и предложил всем выпить за мир, чтобы не было больше войны. Выпили вина, закусили принесённой рыбой. Вижу, у Лены мелко дрожат пальцы рук.

– А как вас выселяли? – дрожащим голосом спрашивает она.

– Это очень страшно, не люблю вспоминать. Там погибли мой отец и мать, а также мой парень, с которым мы должны были осенью пожениться, он был турок.

– Как это произошло? – выдохнула Лена.

– Я была молодая и, наверное, красивая. Меня попытался изнасиловать турецкий солдат, а Адем, так звали парня, бросился на мою защиту, и его убили. Была жуткая стрельба. От ужаса я потеряла сознание. Когда меня закинули в грузовик, я увидела, как на дороге в пыли лежали три тела. Одного я узнала, это был Адем. Про отца и маму я догадалась, так как никогда больше их не видела.

Мелисса смахнула слезу.

– Извините, расчувствовалась. Не люблю вспоминать те дни. Потом нас долго везли на грузовике, я была как бы в беспамятстве. Ничего не соображала, ничего не помню. Приютила меня семья Алексиса. Потихоньку я поправилась, вышла за него замуж. Алексис был очень заботливым юношей, да он и сейчас таким остался.

– Правда, я уже давно не юноша, – усмехнулся Алексис.

– У вас есть дети? – спросила Лена.

– Да, сын Хтонайос. Мы его так назвали в память об Адеме. Адем по-турецки означает «земной», а Хтонайос – «земной» по-гречески.

– Он живёт с вами?

– Нет, он сейчас учится в университете, будет архитектором. Кстати, учится на Северном Кипре.

– Почему на Северном? – спрашиваю я.

– Образование там очень хорошее и значительно дешевле, чем у нас в Пафосе, – ответил Алексис.

– А с Адемом Вы долго были знакомы? – вновь спрашивает Лена.

– С Адемом? – заулыбалась Мелисса. – Мы с ним выросли, можно сказать, вместе. Было нас трое друзей. Я, Адем и Джеки. Они жили в турецком посёлке, недалеко от нас. Так мы с самого детства почти всё время проводили вместе. Потом Джеки уехал в Англию, это было перед самой войной. А мы с Адемом любили друг друга. И хотя мой отец и мать Адема вначале были против нашей свадьбы, но потом согласились и осенью мы должны были пожениться. Если бы не война. Страшно вспомнить. Меня повалили на землю и держали за руки и за ноги. Я была совершенно голая и видела, как один солдат подошёл ко мне и снял свои штаны. От ужаса у меня померкло в глазах. Потом откуда-то сбоку выскочил Адем и ударил этого солдата, потом грохнул выстрел, потом ещё и ещё. Когда я пришла в себя в машине, то увидела три бездыханных тела на дороге.

Слёзы катились из глаз Мелиссы, она зарыдала. Алексис дал ей стакан воды, потом извинился и увёл её из-за стола. Через несколько минут подошёл официант и сказал, что Алексис и Мелисса ушли домой, а мы можем продолжать ужинать, что платить ни за что не нужно. Но мы поблагодарили официанта, собрались и тоже пошли в свой отель.

– Такого совпадения не может быть, – сказала Лена, когда мы пришли в свой номер.

– Да ты что, какое совпадение, это точно она.

– Давай завтра с утра встретимся с Мелиссой и всё ей расскажем, – предложила Лена.

– Я думаю, этого делать не стоит. Вначале нужно поговорить с Адемом. Жалко, что мы её не сфотографировали.

– Да, как-то случай не представился. А говорить ей пока не стоит, согласна.

– Может, и Адему говорить не стоит? – спросил я.

– Нет, ты что? Адему нужно обязательно всё рассказать. Понимаешь, он оплакивает свою любимую, а она жива. Это неправильно. Нужно рассказать. Может, он захочет приехать сюда и увидеться с ней.

– Хорошо, завтра вечером вернёмся к себе, а послезавтра встретимся с Адемом.