Вступление

добычи — смеющейся, улыбчивой девушки, которая не заподозрила бы подвоха. Он должен был

быть хотя бы на пару лет старше девушки, а взглянув на профиль Эмерсон, я узнала, что ей было

двадцать — вот вам и нижний придел возрастной группы убийцы, определенный Стерлинг. Но как

она поняла, что убийца не был мужчиной постарше, вроде профессора?

Ты имитировал убийства другого человека.

Ты восхищаешься ним. Ты хочешь походить на него, — я позволила этой мысли осесть в

моем мозгу. — Но, кроме этого, ты рисковал быть пойманным, демонстрируя убийство в

общественном месте — Дэниел Рэддинг никогда не поступил бы так. Ты принес с собой черную

веревку, чтобы повесить её, но удушил её тросом из её собственной машины.

Судя по тому учебнику, что читали мы с Дином, мы имели дело с «организованным»

убийством, но было в нём и что-то неорганизованное. Нападение явно было спланировано, но

некоторые факты указывали на импульсивность.

Ты заранее решил оставить её на газоне ректора? Или ты пришел к такому решению,

когда в твоей крови начал бурлить адреналин? Оставляя тело жертвы в общественном месте,

ты хотел, чтобы о тебе узнали. Но кто? Люди? Пресса?

Дэниел Рэддинг? Ты не мог отмахнуться от такой возможности, и, каким-то чудесным

образом, остальные части рассказа Стерлинг начали приобретать смысл. Импульсивный

подражатель, идеализирующий Рэддинга, должен был быть моложе него, на десять лет или

около того.

Ты чувствовал себя бессильным и восхищался его властью. Ты чувствовал себя невидимкой

и хотел, чтобы тебя заметили. Внедорожники и грузовики — большие машины. Они

возвышаются над другими машинами на дороге. Не маленькими были и немецкие овчарки. А ещё

они были умны и сильны — и чаще всего, они были полицейскими собаками.

Ты хотел не только власти. Ты хотел иметь авторитет, — подумала я. — Ты хотел всего

этого, потому что у тебя никогда не было ничего подобного. Потому что авторитетные люди

вокруг заставляли тебя чувствовать себя слабым. Но ты не был слаб, убивая Эмерсон.

Я подумала о профессоре и снова пожалела, что не знаю подробностей его убийства. Если

ты учился в классе Фогла, ты восхищался профессором — поначалу. Но со временем, ты понял,

что он лишь болтает и ничего не делает. Не уделяет тебе внимания. И слишком уж много

внимания уделяет Эмерсон.

Жертвами «организованных» убийц зачастую становились незнакомцы, что значительно

сокращало шансы их отследить. Но я чувствовала, что смерть двух любовников — Эмерсон и

профессора — не могла оказаться совпадением.

Они стали жертвами не случайно.

Их выбрал не незнакомец.

— Эй, Слоан?

Слоан не оторвала взгляда от компьютера. Она подняла правый указательный палец, как бы

прося меня подождать, и продолжила печатать левой рукой. Через несколько секунд, она

прекратила печатать и взглянула на меня.

— Ты могла бы сравнить расписание других студентов с расписанием Эмерсон и посчитать

совпадения? — спросила я. — Думаю, если наш Н.О. был зациклен на Эмерсон, они могли ходить

вместе не только в один класс.

— Конечно, — Слоан даже не пошевелилась, чтобы взять какие-либо бумаги. Она просто

сидела, прижав ладони к коленям и широко улыбаясь.

— Так ты могла бы сделать это? — повторила я.

Она снова поняла правый указательный палец.

— Я делаю это прямо сейчас.

У Слоан была невероятная память. Благодаря этим способностям она смогла отстроить

сцену преступления, а теперь благодаря им же ей не понадобилось перечитывать информацию,

чтобы проанализировать её.

— Эмерсон изучала английский, — выпалила она. — Курс профессора Фогла был её