Вторая брачная ночь

Элизабет подобрала с земли шаль, выпрямилась, несмотря на эффект от поцелуя, и проследовала за ними внутрь. Она не знала, что пугает ее больше: то, что она с такой легкостью снова упала в объятия Ксандера, или то, что первая встреча с его матерью состоялась именно так. Однако Элизабет была ей неимоверно благодарна, потому что кто знает, куда это все могло зайти, если бы она не вмешалась.

Худая и прямая, как карандаш, с короткими черными волосами, в брючном костюме и с множеством золотых браслетов на запястьях, Мирела Тракас напоминала владелицу похоронного бюро.

— Если бы ты заранее позвонила, я бы сказал, что не стоит беспокоиться, — сказал Ксандер.

— Вот поэтому я и не позвонила. Я буду джин с тоником.

С мрачной ухмылкой он прошел к бару:

— Я думал, ты в Милане. Я правильно понимаю, что ты приехала из-за Элизабет?

— Вот, значит, как ее зовут.

— Ты и сама это прекрасно знаешь. Элизабет, познакомься: это моя мать. Мама, это Элизабет, твоя невестка.

Он подал приготовленный напиток матери, а себе налил виски и залпом выпил. Элизабет, ощущая необходимость как-то восстановить самообладание, сделала то же самое. О господи! Она чуть не закашлялась: напиток оказался гораздо более крепким, чем она ожидала. Мирела заметила ее страдания и ехидно улыбнулась:

— Было бы приятно узнать об этом от собственного сына, а не из третьих рук. Мне оборвали телефон. Даже монахини во Внешней Монголии в курсе, а ты не нашел возможности мне сказать. — Выражение злобы на ее лице в точности отражало мимику ее сына. — Ты надеешься получить опекунство над Лукасом, а сам оставляешь его с посторонними, пока ходишь по ресторанам со своей фальшивой женой.

— Лукас с людьми, которых он знает всю жизнь и которые его любят. Вспомни, как вы оставляли нас с Янисом одних по целым неделям, даже не потрудившись сообщить нам, куда девались.

— Мы должны были отчитываться перед детьми? Кроме того, когда управляешь бизнес-империей, это порой влечет за собой неожиданные поездки.

— Эта бизнес-империя стала еще больше с тех пор, как я ею управляю. И тем не менее я каждое утро завтракаю с Лукасом за одним столом. Так что допивай и убирайся — тебе никогда не получить опекунство, ты не способна и пальцем шевельнуть, чтобы о ком-то позаботиться.

Мирела надула губы, как ребенок. Элизабет рассмеялась бы, если бы не была шокирована.

— Ты даже не дашь мне пообщаться с невесткой? — Мирела впервые повернулась к Элизабет. — Ты ведь еще не беременна, дорогая?

— Пока нет, — ответила Элизабет самым светским тоном. — Если это произойдет, вы узнаете об этом первой. — Она протянула руку для рукопожатия. — Рада познакомиться… следует ли мне теперь называть вас мамой?

К удивлению Элизабет, Мирела пожала протянутую руку, но не выпустила ее сразу:

— Я знаю хороший маникюрный салон в Афинах, надо будет записать тебе телефончик. И еще неплохо бы свести твои рубцы от угрей.

Если бы у Элизабет они действительно были, она, возможно, была бы задета. Но поскольку все это не имело ни малейшего отношения к реальности, она просто рассмеялась:

— Теперь я понимаю, почему Ксандер не хочет подпускать вас к мальчику.

— А я понимаю, почему мой сын скрывал тебя десять лет! — Она собиралась еще что-то сказать, но Ксандер взял ее под руку:

— Уходи. И я надеюсь, что ты не будешь возвращаться, пока не научишься манерам.

— Увидимся утром на совещании, милый. Надеюсь, ты не забыл, что отец по-прежнему в Мюнхене. А с тобой, — она посмотрела на Элизабет, — мы увидимся в суде! Всего доброго.

Только когда они убедились, что машина Мирелы отъехала от ворот, Элизабет посмотрела на Ксандера:

— Боже мой. Твоя мать — это нечто.

Он налил им обоим еще виски и присел на круглый пуфик на террасе.

— Прости. Я не знаю, что еще сказать.

— Да ничего. Ты ведь не знал, что она придет.

— За то, как она с тобой обращалась.

— Ну, ты ведь не можешь отвечать за поведение других людей.

— Ты молодец. Я бы вмешался раньше, но ты и сама весьма достойно справлялась.

— Лучше, чем смогла бы десять лет назад?

Смешно, что Ксандер бросил ее, чтобы ей не пришлось встречаться с Мирелой, и именно с этого момента начался тот путь, который подготовил ее к этой встрече.

— Не забывай, что у меня была и собственная мать. Было бы интересно свести их вместе и посмотреть, что будет.

— А на мой вкус, звучит отвратительно, — сухо сказал он.

Атмосфера изменилась. Веселье было забыто, и повисла неловкая тишина. Элизабет вспомнила поцелуй и скрестила руки на груди.

— Я понимаю, почему ты не хочешь, чтобы Лукас жил с твоими родителями. И, хотя у меня есть причины тебя недолюблювать, я постараюсь помочь тебе выиграть суд, — сказала она, вставая. — Но то, что произошло раньше… — она запнулась, но Ксандер молчал, и пришлось продолжать, — это была случайность.

Ксандер сделал большой глоток виски, кивнул и пронзительно посмотрел на нее.

Элизабет ждала, что Ксандер скажет что-то, как-то разорвет эту пелену, возникшую между ними. Она не могла отвести от него глаз, ее пульс участился, ей стало жарко…