Вторая фаза (СИ)

— Это философский вопрос. Из тех, что звучат примерно так: зачем жить, если все равно умрешь? А война… война никогда не меняется. Что сейчас, что сто лет назад, что тысячу. Люди всегда убивали друг друга. И неважно как — камнем, мечом лазером или орбитальной бомбардировкой.

— Это точно, — вздохнул Декс и замолчал.

Мне же он до рези в боку напомнил Нойса. Тот тоже не видел перспектив на своей фермерской планете, тоже не боялся и, возможно, даже хотел умереть молодым. И нашел свою смерть здесь, на долбаной Арене.

Источником света оказался валяющийся на полу фонарь. Тот самый фонарь, который я передал Лайсону в начале раунда. Я убрал плазмо-катану в ножны, поднял осветительный прибор и покрутил в руке, луч света запрыгал по колоннам и потолку, разгоняя мрак. Нейроинтерфейс «сообщил», что запас энергии в нем составляет 51 %.

— Черт возьми, это фонарь капрала, — произнес Декс, с тревогой глядя на осветительный прибор.

— Похоже, выронил. Видимо, сильно торопился, — констатировал я.

— Все это очень подозрительно. Как бы и он не попал в клешни той твари. Вместе с Кинзом.

— Все может быть, — кивнул я и осветил пространство впереди. Метрах в семи от нас я увидел провал в полу. Края были оплавлены, словно кто-то вылил в одно место какую-то высококонцентрированную кислоту. Я неспешно двинулся к этому месту.

Подойдя чуть ближе, я понял, что диаметр провала составлял метра два с половиной и был почти правильной округлой формы. Снизу на нас дышала непроглядная тьма. Я посветил туда, но луч света коснулся лишь запыленного темного пола.

И тут снизу раздалось мучительное кряхтение, а потом стон.

— Черт возьми, это они, — с тревожным треском в голосе произнес Декс.

— Сейчас проверим, — кивнул я.

До нижнего яруса было метра четыре, поэтому я снял с ремня веревку и передал один конец Гигеону, распорядился:

— Держи крепко. А ты, Декс, помогай ему. Я спускаюсь вниз.

— Черт возьми, а если…

— Давай без «если».

Декс кивнул. Здоровяк уперся ногами в пол, сжав конец веревки как тискам. Я же начал медленно спускаться вниз, повесив фонарь на ремне, но не выключив, из-за чего тот болтался, и луч света хаотично прорезал темноту, как стробоскоп. Ожоги на руках еще не успели до конца зажить, поэтому боль в ладони отдавалась при каждом трении все сильнее и сильнее.

Наконец, я преодолел весь путь и спрыгнул на темное покрытие нижнего яруса. Приглушенное эхо разнеслось в темноте. Снял фонарь с ремня и осветил пространство вокруг. Луч почти сразу наткнулся на что-то, барахтающееся по полу. Я сделал два шага вперед и резко остановился. Это был капрал, а в метре от него лежал и судорожно дергался второй член отряда «Альфа», которого Декс называл Кинзом. Участника по имени Эвон, которого утащила тварь, и из-за которого потребовалась операция по спасению, я встретить здесь и не надеялся.

— Эй, вы как? Живы? — задал я, наверное, самый тупой вопрос в мире. Но в голову в тот момент ничего другого не пришло.

В ответ я получил тяжелое кряхтение, а потом невнятный стон. Подошел ближе.

Лайсон лежал в позе эмбриона, черное лицо его вспотело и испачкалось в пыли, зрачки сузились. Была бы его кожа белой, то, наверное, побледнел бы, как призрак. Капрал коснулся меня взглядом, но как будто не увидел. Пальцами правой искусственной руки он яростно царапал пол, а левую прижимал к груди. Между пальцами сочилась кровь и мелкими каплями спадала на покрытие. Похоже, он был еще и ранен.

— Лайсон, — позвал я его, присел и приблизил к нему фонарь. — Лайсон, ты узнаешь меня?

Капрал отшатнулся и застонал, сжав зубы. Разума в его глазах было не больше, чем у того же Гигеона. Правда, наверное, здоровяк все же мог похвастаться хоть и пустым, но все же человеческим взглядом. А вот Лайсон — нет.

Неподалеку застонал Кинз, и я посветил в его сторону. Весь помятый, грязный, с взъерошенными волосами средней длины, он барахтался по полу, как перевернутый жук. Словно хотел подняться, но неведомая сила прижимала его к полу.

Я скинул ранец и сунул руку в отделение с медикаментами. Нащупал только один антиПАГ и вытащил. Черт, я опять оказался перед выбором.

Оба заключенных взвыли и заскрежетали зубами почти в унисон. Сдается мне, им осталось совсем немного. Нужно быстрее определяться с выбором. Сука! Как же я это ненавижу! Я же не Господь Бог! Почему я должен определять, кому жить, а кому нет? Чертова Арена!

Внезапный всплеск ярости заставил биться мое сердце быстрее. Запульсировавшая по телу кровь вкупе с ускоренным мышлением придали скорости моим мыслям.