Вторая Гаммы

Поэт пожал плечами. Дан знал, что тот ловит достаточно сильные эмоции на солидном расстоянии, не километры, конечно, но в Латании это было метров семьдесят-восемьдесят, да и народу невпроворот, правда, там он имел дело с людьми, возможно, водолеяне в отношении способности генерировать эмоциональное поле настолько же слабее человека, насколько этот последний уступает палевианину… Не исключено также, что существует некая несовместимость…

Дойдя до поляны, на которой расположились водолеяне… возможно, они нежились под солнцем, подумал Дан, почувствовав мягкое тепло?.. разведчики остановились. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем двое из молча таращившихся на них аборигенов встали и заковыляли в их сторону… Заковыляли, наверно, сильно сказано, но передвигались они медленной шаркающей походкой, как древние старцы… А что если они старцы и есть? Немощные, дряхлые, неспособные к активным действиям, отжившие свой век и теперь греющиеся на солнышке? Но где же тогда молодые?

— Теперь что-то чувствую, — сказал Поэт тихо. — Любопытство, интерес, но очень-очень слабые и как бы спотыкающиеся, то они есть, то нет, чуть усиливаются и тут же затухают.

Маран кивнул и шагнул в сторону туземцев.

— Порджр сармстактрн стург врджлакстла, — произнес он ритуальное приветствие и, помедлив немного, туземцы ответили тем же.

Дан чуть расслабился.

— Что-нибудь новое? — спросил Маран почти беззвучно, через «ком».

— Нет, — ответил Поэт столь же тихо.

— Комментируй, — уронил Маран и вновь обратился к туземцам.

— Мы издалека, — перевел про себя Дан. — Пришли как друзья.

— Откуда издалека? — спросил водолеянин безразличным тоном, но Поэт «прокомментировал»: — Вспышка интереса.

— Из другого мира, — сказал Маран. Посовещавшись, решили, что пытаться скрыть правду смысла не имеет.

— Другого… — повторил начало фразы водолеянин и умолк.

— Усталость, — шепнул Поэт.

Черт знает что, подумал Дан, представив себе, как среагировал бы сам, увидев на городской улице существо из иного мира. Водолеянин между тем вдруг отвернулся и побрел к своему сидению, второй постоял еще минуту и поплелся за ним.

— Обиделись, что ли? — спросил Дан удивленно.

— Нет, — сказал Поэт. — Просто ушли.

— Но что?..

— Ничего. Абсолютно ничего. Полная пустота. Может, я просто их не воспринимаю?

— Вряд ли, — сказал Маран задумчиво.

— Что будем делать? — спросил Дан. — Уйдем? Или попробуем поговорить с кем-то еще?

Маран посмотрел на него рассеянно, не ответил, Поэт, подождав, сошел с дорожки и присел на небольшой, поросший пышной кораллового оттенка травой бугорок, Дан хотел было последовать его примеру, и тут мир взорвался… Ударила молния? Или?.. Орбитолет?! Ослепительная вспышка, грохот, такой, что заложило уши, боль в груди, и он потерял сознание.

Когда он открыл глаза, он увидел, что изменилось все. День клонился к закату, солнце, во всяком случае, уже скрылось за деревьями, иной казалась и местность, большая прогалина была окаймлена обугленными стволами, на фоне потускневшего неба выделялись черные голые сучья, кое-где языки пламени еще лизали лишенные листвы деревья, темная земля дымилась. Явственно пахло гарью. Он был привязан к обгоревшему стволу или столбу, руки прикручены к еще теплой шершавой поверхности, веревка обхватывала лоб, так что он не мог даже двинуть головой. Глаза ел дым, они слезились, и он видел не совсем четко, но все же различил толпу водолеян, стоявших полукольцом сбоку, почти на границе его поля зрения. А потом он разглядел еще столбы, к которым были привязаны люди. Маран и Поэт. Тишина стояла мертвая, только чуть слышно потрескивал горящий лес. Потом на прогалине объявился водолеянин, не похожий на других, он шагал широко, размашисто, в его руке посверкивал длинный нож. Он подошел к Поэту и что-то сказал, звучно и раздельно, но Дан, лихорадочно пытавшийся понять смысл его слов, все равно ничего не разобрал, хотя и знал здешний небогатый язык назубок. Угроза или… приговор? Толпа придвинулась ближе. Водолеянин занес нож и резко опустил его. Раздался короткий крик, и тело Поэта обмякло. Убийца высоко поднял оружие, по лезвию текла кровь и капала ему на лоб, щеки, вытерев лицо тыльной стороной предплечья, он нагнулся и вонзил нож в землю, вытянул, тот хищно сверкнул, готовый поразить новую жертву. Водолеянин направился к Марану. Дан отчаянно зажмурился, заткнуть уши он не мог, но хотя бы не видеть…

И тут он услышал задыхающийся голос Марана.

— Патрик! Патрик… Опиши… что видишь на мониторе…

— Поэт сидит на траве, — ответил тот удивленно, — вы с Даном стоите на дорожке…

— Достаточно!