Вторая Государственная дума. Политическая конфронтация с властью. 20 февраля – 2 июня 1907 г.

Были и возмутительные злоупотребления власти, которая, пользуясь «исключительными положениями», арестовывала или высылала предполагаемых кандидатов. Сообщениями о таких махинациях была полна пресса этого времени. Но реального значения и их не нужно преувеличивать. Подобные действия власти ни у кого права быть избранным отнять не могли, если избиратели на своем кандидате хотели настаивать. Опаснее была возможность лишить кандидата избирательных прав привлечением его к судебной ответственности; статьи о принадлежности к незаконному обществу или о распространении преступных суждений позволяли легко ими пользоваться. Популярные выборщики накануне выборов неожиданно привлекались к следствию по этим статьям и тогда из списков совершенно вычеркивались. Но как ни действителен был этот прием для судьбы отдельного человека – на общий исход выборов и им влиять было трудно. Чтобы изменить в избирательном собрании партийное большинство, нужно было бы устранять столь многих лиц, что это стало бы слишком заметно. На это не все бы решились. Для привлечения нужно, кроме того, и соучастие судебного ведомства, которое традиции приличия еще сохраняло. За это его и не любил Государь. 12 января 1906 года он писал своей матери: «Мне очень нравится новый министр юстиции Акимов; очень энергичный, с честными взглядами, начал сильно подтягивать свое поганое ведомство». Но как ни подтягивать, для судебной уступчивости в России тогда были пределы. А главное: статья избирательного закона 1905 года предписывала в случае отмены Государственной думой избирательного производства «возобновлять его с той ступени, до какой оно было отменено». Эта перспектива была острасткой для администрации; ее плутни могли выйти наружу и повлечь неприятности «за излишек усердия». Знаменательно, что эта острастка и была уничтожена в положении 3 июня 1907 года. По новому положению, манипуляции для избрания выборщиков оставались вне контроля Государственной думы. Потому этот прием и стал особенно проявляться со времен 3-й Думы.

Но даже с помощью этих приемов партийный состав депутатов изменить было трудно. Он только устранял отдельных заметных людей и этим искусственно понижал уровень новой Думы. Ее критики справедливо указывали на ее ненормально серый состав. Она не могла идти в сравнение с первой, в которой были почти все громкие имена нашей общественности. Во 2-й Думе в подавляющем большинстве были homines novi[31], из которых только впоследствии некоторые стали известны. Главной причиной такого упадка было, конечно, Выборгское воззвание, пользуясь которым правительство левую общественность искусственно обезглавило. Но к тому же результату в меньшей мере приводили и предвыборные административные ухищрения.

Если бы правительство ставило это понижение уровня целью вмешательства, то ее оно в известной мере достигло; но зато в смысле «партийном» результаты его стараний были обратны. Правительство старалось мешать соперникам своих фаворитов, но этим им делало только рекламу.

Приведу, как иллюстрацию к этому, выборы по Москве.

При двухстепенном избрании нельзя было обойтись без содействия партий. При прямых выборах кандидат мог рассчитывать на личную свою популярность; голоса подавались за него. При двухстепенной системе, когда для выбора 4 депутатов от Москвы надо было выбрать 160 выборщиков, избиратели для выбора излюбленного депутата должны были избирать не его, а подходящих неизвестных им выборщиков. Это требовало партийной организации. Избирателям приходилось писать на записках имена людей, которых они могли не знать и даже совсем не хотеть. По необходимости выступали на сцену партии, которые составляли списки выборщиков и являлись ручательством, что избрание их обеспечит и избрание данного депутата. В противоречии с этой, им введенной системой правительство стало разрешать открыто выступать только тем политическим партиям, которые были легализованы.