Вторая книга. Друзья и Враги. Демоны наших сердец. Том третий. Сердце Принца (СИ)

Так вот, стоячий воротник, как и закидные манжеты, был еще и атрибутом власти и различия. И все дело было в нитках и в узорах. В основном это были цветы, но так аллегорично вышитые, что и не поймешь: то ли зверь, то ли птица, то ли лепесток, причем Нэй мог поклясться, что все эти вышивки двигались, переливались и изменялись ежесекундно и постоянно. Видимо, магия или… или просто казалось. Но при этом суть была в самих нитках, точнее, в обрамлении этих вышитых золотом узоров, в кромке воротника и манжет камзола. Самая большая вышивка, или прошивка, это у Короля — шесть тройных золотых нитей. Носители Права обладали пятью тройными нитками. Родственники Носителей Права обладали четырьмя тройными нитками — это чтобы в знаке королевской крови не ошибаться, «кто есть кто». А вот уже все остальные представители королевской крови обшивались тремя тройными нитками. Причем вышивалось и обшивалось все так умело и искусно, что при виде человека сразу чувствовались и власть, и место под солнцем! Считать ничего было не нужно, все сразу виделось и чувствовалось. И на самом деле все платья Нэя приводили в порядок именно по поводу торжественности и значимости. Вплетали в воротник золотые нити, достойные его статуса. Который, правда, еще не наступил — Ритуала-Слова еще не было, но все уже считали Нэя частью семьи, и Ваше Высочество для него стало уже чем-то обыденным.

В общем, к двум часам пополудни было готово и платье — костюм — сиреневый камзол, темные, но не серые и не черные штаны, обтягивающие, но все-таки не чулки, черные как смоль сапоги из кожи ярхи, шелковая белая рубашка и сиреневая треуголка с золотой бахромой.

Как понял Нэй, портные-мастера занимались и Элли, и Артуром, и Отоном, но в других комнатах. В их комнатах. Потому что, в отличие от Нэя, для них почти ничего не пришлось исправлять и перешивать. Даже для Элли. Как оказалось, когда еще они были в Катобите, в Зеленый дворец прибыл специальный груз для эльфы — немного запыленные, но очень торжественные костюмы. Ей просто осталось выбрать подобающий торжественному случаю, но, видимо, у эльфов торжественность обладала каким-то обычными свойствами, потому что облачилась Элли в синий женский камзол, обтягивающие, очень обтягивающие, но при этом очень подчеркивающие фигуру и ноги эльфы штаны, или, как они говорили, брюки, такие же синие сапоги. И лишь блузка под камзолом была белой и сверкающей. Впрочем, чтобы эльфы не надели, они всегда и везде выглядели торжественно. И везде, и всюду, как бы они не были одеты, всегда хотелось пасть перед ними на колени и удариться лбом об землю.

Снова это наваждение. Нэй аж головой мотнул.

Артур тоже был в сиреневом камзоле, только штаны его были светлее и треуголка коричневая с серебряной бахромой.

Отон выбрал основным цветом зеленый, его жена так же надела зеленое платье строгого силуэта, с закрытыми плечами и безрукавное, но при этом с длинными до самых плеч перчатками.

Как оказалось, из рода Отона были приглашены еще и Амелия с мужем, но она сказала, что чуть задержится, поэтому Отон и его сопровождающие отправились в Золотой Дворец в одной карете.

Правда, по прибытии оказалось, что из семьи Отона были еще приглашенные, а именно Родерик Граф Сом. Он уже давно не жил в Зеленом Дворце, а квартировал — вот очень правильное слово — в одном из гостевых Дворцов Мирминора. Многие, очень многие аристократы пользовались такой привилегией от Короля Рошана из-за банального отсутствия денег. А тут было все почти бесплатное, правда, и отношение соответственное. Впрочем, многие за границами Мирминора еще пыжились, пытались как-то соответствовать, но все тайное становилось известным и очень часто после такого напряжения все шли на поклон к Королю Рошана.

Разговор о родственниках между Нэем и Артуром произошел в момент возвращения из Цитадели Ордена Ката и Бата в Катобит. Возвращались пешком уже под вечер. Ну, не любил Нэй ни лошадей, ни повозки. К тому же все согласились на этот променад. Сэм нес на руках Риану, она сама отказалась лежать в лазарете — ногу ей спасли, но ходить ей запретили натиры две, не меньше — и орч был этому очень рад, а Элли двигалась рядом с Нэем и Артуром.

Как перешли на родственников, вспомнить было сложно, вроде о сыне Марна Бера завели разговор — слава богу, отец и сын поговорили достойно и хорошо расстались. Как-то все перешло на братьев и сестер Артура, который упомянул, что среди них нет никого из адептов Ордена, даже Родерика. Который хоть и выглядел женоподобно, и применял всякие женские кремы, мази и секреты для поддержания своей красоты — хм… а кто ими не пользовался? — но являлся жутким бабником и в ормейне замечен не был.