Вторая книга. Друзья и Враги. Демоны наших сердец. Том третий. Сердце Принца (СИ)

Вот тогда Артур и остановился на том, что Родерик с отцом в не очень хороших отношениях. Отон перестал давать деньги, и поэтому Родерик чаще обращался к Королю, нежели к отцу. От этого и казенный Дворец, но при этом по слухам Король Урбан IX запретил выплачивать Родерику и его окружению наличную ренту, которая положена каждому Принцу, а это двадцать пять тысяч дукатов ежегодно — Нэй ее тоже будет получать! — так как Родерик игроман и способен проиграть крупные суммы, которые он уже проиграл и которые за него выплатила Корона. Даже слугам запрещено было являться в гостевой дворец Родерика с любыми наличными деньгами, под страхом позорного увольнения! Может, поэтому Родерик и мечтал о смерти отца, чтобы хоть немного поправить свои финансы?

Вот тогда Нэй и спросил о том, сколько в Мирминоре Гостевых Дворцов? Оказалось, более тысячи! Это такие тесные домики на двадцать-тридцать окон. Находились они на окраине Мирминора, ближе к стене между Мирминором и Запретным городом, довольно скученно так, что до центра, до Золотого Дворца нужно было еще добираться. При этом где-то половина их действовала именно как гостевые дворцы, Хризантемный, например, а вот во второй половине жили те аристократы, которым, честно говоря, уже негде было жить. Нэй даже удивился:

— Это как это?

И тут Артур выдал перл, который Нэй не забудет никогда:

— Нэй! Брат мой, тут все, почти все в Ликсии принадлежит Рошану! — и руками так развел, как будто захотел объять необъятное, и затряс ими. — Все!

Привязывай челюсть, Нэй! Или учи матчасть!

Элли на это только усмехнулась, а у Нэя и в самом деле челюсть упала на землю:

— Как это возможно?

Оказалось, что уже при Отоне V, который задумал железную дорогу, многие земли вне королевства Рошан уже принадлежали Королевству Рошан. Ведь куда шли аристократы проигравшиеся или которым требовались деньги или еще что? Правильно, к Рошанскому Королю, почему-то к своим Королям им было обращаться зазорно. Ну, королевство и выплачивало за них все долги или выкупало векселя. И забирало землю, которая принадлежала просителям. Финансовый Кризис X века был особенно показателен. Как Великий Катаклизм, но только в финансах аристократии. Откуда у Рошана огромные деньги — это отдельный разговор, но денег у него было очень много. Именно после него в Мир Рошанском и были запрещены азартные игры — Урбан IX разрешил игры, но под строгим контролем и с ограничениями ставок, а вот за подпольные казино владельцам и даже игрокам рубили головы. И именно после этого Аристократического Кризиса, когда большая часть аристократии Ликсии потеряла свои владения и осталась лишь номинальными их властителями, и началась ползучая, ну или мирная, бархатная буржуазная революция. Когда буржуазия стала подниматься наверх иерархической пирамиды семиверстными шагами. Многие аристократические рода, наступив на горло собственной песне, роднились с богатыми родами безродных буржуа, давая тем кровь и герб, а себе возвращая хотя бы некоторую видимость былой роскоши. Впрочем, большая часть аристократических родов пыталась еще держаться, цепляясь за свои принципы и высокую кровь. Но жить постоянно в гостевом дворце, где даже серебряная ложка тебе не принадлежит, разве это достойно древнего рода?

Родерик хоть и относился к роду Лонгбардов, еще не потерявших себя — Отон поправился, а значит, все еще впереди, — но, кажется, он уже потерял себя. Его дом в Мир Рошанском был продан за долги — выкуплен короной, само собой, — поместье находилось в залоге, поэтому Гостевой Дворец был единственным местом его обитания. И поэтому было очень удивительно видеть Родерика и его жену Нору среди приглашенных персон.

Впрочем, на этот обед, как оказалось, были приглашены только Отон с супругой и некоторые дети его, и больше никто.

Как выяснилось, Матильда была в хороших отношениях с Норой, и эти две женщины с бокалами вина отошли в сторону, принявшись о чем-то беседовать. При этом Родерик остался в полном одиночестве, но это его явно устраивало. Обе женщины были одеты в изумрудные платья классического кроя, лишь немногим отличавшиеся фасоном. Как понял Нэй, сегодня был сиренево-зеленый дресс-код для обеда. Элли единственная выбивалась из общей цветовой гаммы, в своем синем под цвет волос костюме, впрочем, ей он очень шел. И Нэй надеялся, что король не обидится на Элли.

Где-то минут за десять до назначенного времени обеда в подготовительной комнате совершенно неожиданно раскрылась потайная дверца и в помещение, где все и собрались перед проходом в Малый обеденный зал, вошла Королева — Изольда Алирийская — и тоже в изумрудном платье, но более строгом и с закрытым декольте. Улыбнулась всем, поприветствовала присутствующих легким кивком, но так как находящиеся в комнате разумные были достойных равенства кровей, то все в ответ тоже просто кивнули.

Вошла, быстро прошла к группе Отон-Артур-Нэй-Элли и проговорила:

— Господа, я похищу у вас Нэя дер Вейна, — улыбнулась она на некоторое недоумение Нэя. — Пойдем со мной, Нэй, — и, развернувшись быстро, направилась к той же потайной двери.