Вторая любовь

Сэр Йен заявил о себе, попытавшись сманить ее талантливого служащего.

Дороти-Энн неподвижно сидела на переднем сиденье, глядя невидящими глазами в ветровое стекло. Она поняла, что затевает «Пэн Пэсифик».

«Они хотят получить мой залог, — думала Дороти-Энн. — Они хотят компанию „Хейл”».

И хуже всего то, что у них есть все шансы добиться своего.

42

Яхта называлась «Ртуть». Ухоженная, щегольская, белая, она казалась стоящим на якоре воздушным шаром, поднявшимся над бирюзовой, испещренной солнечными бликами водой лагуны, окруженной коралловыми рифами.

Для стороннего наблюдателя два человека на палубе нежились в беззаботной, ленивой роскоши.

Дороти-Энн лежала на животе в тени палубного тента, локти — на подушках в холщевых наволочках, подбородок — на руках. Она надела короткую, до пупка рубашку-поло с горизонтальными белыми и черными полосками и такие же трусики от купальника бикини. Волосы убраны назад и удерживаются черной лентой. Тело блестит от масла и крема от загара.

Глядя в направлении берега, она чувствовала, как зарождается странное ощущение, что палуба яхты стоит на месте, а Иден Айл поднимается и опускается, словно плавучий остров, легко покачивающийся на волнах и плывущий туда, куда несет его течение.

Хант растянулся на перекладине, под прямым углом к ней. Он был без рубашки, в одних только очень коротко обрезанных джинсах, мускулистые плечи прислонились к спасательному кругу. Он скрестил руки за головой, на которой красовалась беспечно надвинутая на глаза шляпа, купленная ему Дороти-Энн в Пуэрто-Анхель.

Но их расслабленные позы были обманчивы. Сейчас они и думать забыли о высоких, влажных от изморози стаканах с чаем со льдом на складном столике в центре кокпита. Они не притронулись к баночке с маслинами, подносу с холодными креветками. Дороти-Энн в течение почти целого часа в деталях рассказывала о постигших компанию «Хейл» несчастьях. Она не собиралась делиться с Уинслоу своими проблемами. Напротив, молодая женщина мужественно пыталась делать самую хорошую мину при плохой игре.

Но Хант видел ее насквозь. И все-таки ему пришлось очень долго упрашивать Дороти-Энн рассказать обо всем.

И как только миссис Кентвелл начала говорить, она не упустила ничего, включая и ее подозрения по поводу отнюдь не случайного характера вспышек инфекционных заболеваний.

— Иначе говоря, вы подозреваете диверсию, — негромко заключил сенатор.

— Совершенно верно.

Молодая женщина хмуро уставилась на зеленый остров в сотне ярдов от них. Создавалось впечатление, что вулканическая гряда поднялась от земли только ради того, чтобы задеть высокие белые облака и потом снова нырнуть вниз, чтобы ее чеканный профиль четче проступил на китайской киновари неба.

— Но вы в этом не уверены, — подытожил Хант.

— Венеция полагает, что я ищу заговор там, где его не существует. — Дороти-Энн повернула голову и вопросительно взглянула на собеседника. — А что вы об этом думаете, Хант? Вы считаете, что я тревожусь попусту? Может быть, у меня паранойя?

Уинслоу нахмурился, снял шляпу, надел ее на указательный палец и стал вертеть.

— Нет, — спокойно возразил он. — Я не считаю, что у вас паранойя. Согласен, очевидное невероятно. Но оно существует.

Дороти-Энн кивнула. Она не почувствовала себя лучше, услышав его подтверждение. Наоборот, это только усугубило ее худшие опасения.

— Послушайте, а почему бы нам не разобраться во всем? — предложил Уинслоу. — Давайте обсудим каждый случай в отдельности и посмотрим, к чему мы придем.

Дороти-Энн перевернулась на спину. Если бы только ей удалось очистить мозги хотя бы на время и позабыть обо всех своих тревогах ненадолго. Какая бы это была приятная перемена!

Она посмотрела на туго натянутую синюю парусину у себя над головой. Солнце, отразившееся в воде, усеяло ее танцующими пятнами яркого света. Дороти-Энн кивнула.

— Хорошо. Я к этому готова.

— Отлично. Давайте начнем с банковского кредита.

— Ух! — Женщина состроила гримаску. — Вы и в самом деле метите прямо в цель. Верно?

— Это потому, что деньги почти всегда являются движущим мотивом. Из-за этого люди все время убивают. Достаточно спросить любого полицейского.

Ее лицо побледнело.

— Боюсь, что мне не очень нравится направление, которое приобретает наш разговор.

— Вы не обязаны это любить, — вежливо напомнил Хант. — Но вам придется взглянуть правде в лицо. Вы получили семьсот пятьдесят миллионов баксов, и ваша компания является залогом. Это чертовски высокая цена для того, кто намеревается прибрать к рукам корпорацию ценой в восемь миллиардов долларов по двадцать центов за каждый доллар. Им только и остается, что сидеть и ждать, когда вы не выполните своих обязательств.

— Вам уж точно известно, как напугать бедную девушку, — заметила она дрожащим голосом.

— Я просто говорю об очевидном.

Дороти-Энн вздохнула, ее грудь поднялась.