Вторая любовь

— О, Хант! — прошептала Дороти-Энн. — Если бы ты только знал! Могу заверить тебя. Любовь, от которой ты так робко отрекся, действительно существует. Я знаю, потому что нашла ее. Да. Фредди и я… О, любовь просто переполняла нас! И она становилась все сильнее с каждым прожитым днем, с появлением на свет каждого ребенка, с каждым прожитым годом! Невозможно описать всю радость этого высшего дара. А потом… вдруг… этой зимой…

Ее голос сорвался и смолк. Казалось, ночь поглотила звук, когда Дороти-Энн прижала ладонь к лицу. Она не могла продолжать. Боль скрутила ее. Она потеряла мужа так недавно. Ее раны были еще слишком свежи.

— Если бы мне прожить только один день так, как ты говоришь! — с тоской прошептал Хант. — Как бы это было прекрасно!

— Не сходи с ума! — прошипела Дороти-Энн. — Никогда не проси ни о чем подобном!

— Почему же, ради всего святого?

Она судорожно отдернула пальцы от лица и обхватила себя обеими руками. Какое-то время она раскачивалась взад и вперед, взад и вперед, согнувшись пополам от пронзившей ее судороги.

— Потому, — хрипло выдохнула она, — что когда любовь настолько сильна, и один из любящих умирает, твоя душа превращается в пепел, ссыхается. Ты испытываешь неутолимый душевный голод! — Она помолчала, а потом добавила: — Можно умереть от разбитого сердца. Теперь я в этом уверена. Я могла бы просто исчезнуть… Но у меня дети.

— Говорят, жизнь продолжается.

— Много чего говорят. «Все пройдет… Это лишь мгновение жизни…» Но дело все в том, что остается пустота. — Дороти-Энн вздохнула, выпрямилась, ее руки взметнулись в воздухе, словно она пыталась поймать ускользающие призраки. — Прости меня, — произнесла она, — я не хотела плакаться тебе в жилетку.

— Эй, ты имеешь на это право.

— Да, я просто кладезь веселья, — фыркнула Дороти-Энн. — Неиссякаемый фонтан смеха, точно?

Хант пристально смотрел на нее. Его голос прозвучал напряженно, чуть слышно:

— Мне не нужен фонтан смеха. Проклятие, я вообще ничего не искал! Я уже говорил тебе. Я отрекся от женщин. И тут… появилась ты. Сначала в Сан-Франциско. Потом в Хуатуско.

Дороти-Энн осуждающе нахмурилась. На лице появилось настороженное выражение, а пульс вдруг зачастил как бешеный.

— Это заставило меня многое переосмыслить, — задумчиво произнес Хант. — А что если это судьба? Может быть, нам суждено было встретиться? Простое совпадение кажется слишком тривиальным объяснением.

— Прошу тебя, Хант, — взмолилась Дороти-Энн. — Не говори так!

— Но именно так я чувствую! — настаивал он.

Она потянулась было к его губам, желая заставить его замолчать, но ее гибкие руки, словно по собственному желанию, снова упали на колени, пальцы нервно переплелись. В ушах у нее гудело. Воздух наполнился электрическими разрядами и, казалось, вот-вот начнет искрить и потрескивать. Дороти-Энн вдруг осознала, как волна жара нарастает между ними.

— Если бы мы только встретились много лет назад! — воскликнул Уинслоу. — Подумай только! Ведь все могло быть иначе.

«Согласна, все было бы иначе, — подумала молодая женщина. — Фредди никогда бы не появился в моей жизни. И никогда бы не увидели свет Лиз, Фредди и Зак, наши сокровища».

Жизнь без детей невыносима. Невозможна. Такую жизнь не стоит жить.

«Хант ошибается, — поняла она. — Ничто не могло сложиться иначе. Я бы этого не хотела».

— Порой все складывается так, как должно было сложиться, — прошептала она. — Очевидно, нам не суждено было встретиться раньше.

— Раньше, нет, — согласился Хант. — Но сейчас… — Его глаза вспыхнули от возбуждения, а с губ потоком хлынули страстные слова: — Разве ты не понимаешь, Дороти-Энн? Судьба предоставляет нам обоим еще один шанс! Мы можем быть вместе! Да. К черту деньги! Я немедленно начну дело о разводе…

Он как-то внезапно замолчал. Его словно удивили собственные слова. Потом, одним гибким движением, он придвинулся к Дороти-Энн. И в следующее мгновение женщина понимала только одно. Она в его теплых, мощных руках, он прижимает ее к себе, но очень нежно, как будто прикасается к невероятно хрупкому сокровищу.

Дороти-Энн почувствовала, что дрожит, и вдруг…

И вдруг она ощутила совершенно невероятное чувство радости, как будто больше ничто не удерживало ее на земле, и она взмывает все выше и выше!

Дороти-Энн вцепилась в его руки, движимая желанием оторвать их от себя, а вместо этого лишь теснее прижалась к Ханту.

— Дороти-Энн! — его шепот дуновением воздуха коснулся ее уха. — Моя любовь. Мое спасение. Мой второй шанс.

— Хант, не надо! — пробормотала она.

— Шшш…

Женщина подняла к нему лицо. Ее глаза казались огромными на тонком личике. Они сияли. Дороти-Энн быстро оглядывалась вокруг, словно человек, спящий с открытыми глазами, или беглец, ищущий укрытие.

Она говорила себе, что обязана быть сильной. Она не должна подчиниться мужчине.

Но это оказалось невозможным. Ее руки ослабели, она чувствовала себя парализованной.