Вторая любовь

Теперь ее еще больше мучило любопытство. На автоответчике женский голос. Может «К.» — это она? Дороти-Энн мысленно сделала заметку позвонить позже еще раз по этому номеру, если ей не перезвонят.

Она начала разбирать корреспонденцию, аккуратной стопкой сложенную на левом нижнем углу стола. Почти все письма были с просьбами о пожертвованиях. И очень мало личного. Несколько приглашений на вечеринки, на открытие галереи, предварительные просмотры перед аукционом и тому подобное. Дороти-Энн собрала всю стопку и, не церемонясь, отправила в мусорную корзину.

Затем она просмотрела аккуратную стопку бумаг в ящике красного дерева в верхнем левом углу стола. В большинстве своем это оказались копии факсов, имеющих отношение к Иден Айл. Она даже не сомневалась, что точно такие же экземпляры есть в штаб-квартире компании «Хейл». Факсы также полетели в мусорную корзину.

Наконец, молодая женщина принялась за ящики письменного стола. Практически все, что она нашла, имело отношение к бизнесу. И вновь у нее не возникло и тени сомнения, что копии всех этих документов есть в главном офисе компании. Она выбрасывала документы, предварительно бегло проглядывая каждый.

Именно так Дороти-Энн чуть не пропустила простой крафтовый конверт без всяких наклеек, штемпелей или марок на нем. Ее внимание привлек вес конверта. Она открыла его и обнаружила, что в нем лежит единственная компьютерная дискетка. На ее наклейке красовалась надпись «Цементный файл».

Дороти-Энн ощутила, как от предчувствия у нее на затылке дыбом поднялись волосы. По какой-то неизвестной причине она осознавала, что стоит на пороге открытия, что вот-вот найдет ключ к тайне, о существовании которой даже не подозревала.

Женщина посмотрела на монитор компьютера Фредди. Его темный, слепой экран глазел на нее. Она очень плохо разбиралась в компьютерах, но зато знала кое-кого, кто отлично с ними работал.

Но вдруг на этой дискетке что-то такое, чего я не должна была бы видеть?

Дороти-Энн решила, что ей придется рискнуть. В конце концов, Фредди был самым верным человеком из всех, кого она знала. Она не могла даже представить, что на этой загадочной дискетке окажется нечто такое, чего не следовало бы видеть его жене и дочери.

Дороти-Энн сняла трубку интеркома и набрала номер няни Флорри. Когда та ответила, хозяйка попросила ее немедленно прислать Лиз в кабинет отца наверху.

Через несколько секунд раздался стук в дверь.

— Мама? — раздался за дверью негромкий голосок Лиз. Казалось, девочка волнуется, не произошло ли с ее матерью что-нибудь за этой дверью.

— Заходи, солнышко, — пригласила ее мать.

Девочка открыла дверь и вошла в кабинет.

— Что случилось, мам? — у нее явно отлегло от сердца при виде живой и здоровой матери.

Дороти-Энн подняла глаза на дочку.

— Лиз, тебе придется мне кое в чем помочь. — Она протянула ей дискетку. — Я нашла это в столе твоего отца. Я не знаю, что на ней. Но эта дискетка была в некотором роде спрятана и закодирована. На ней записано нечто, о чем я ничего не знаю.

Лиз просияла улыбкой.

— Никаких проблем. Это такая ерунда! — Девочка подошла к столу, отодвинула кресло и села. Потом потянулась, включила компьютер, взяла протянутую Дороти-Энн дискетку и ввела ее в дисковод.

— Ого, — через мгновение заговорила Лиз, — ты знаешь папин пароль?

— Нет, — сердце у Дороти-Энн упало, — не имею ни малейшего представления.

— Не волнуйся, мам, — подбодрила ее дочь. — Я знаю папу… знала папу, — поправилась она. — Держу пари, что через несколько минут я с этим справлюсь.

Лиз опустила голову и с мрачной решимостью сосредоточилась на клавиатуре.

Дороти-Энн заглядывала девочке через плечо, пока та подбирала пароль, быстро, умело печатая. Уже не в первый раз мать удивлялась, что это восхитительное создание — ее дочь.

Временами Лиз останавливалась, почесывала голову, потом ее пальцы снова принимались порхать по клавишам.

Прошло буквально несколько секунд, и Лиз закричала:

— Вот оно! — она торжествующе подмигнула матери. — Пароль — «слаш», — сказала Лиз.

— Как тебе это удалось? — возбужденно спросила Дороти-Энн.

— Я же тебе говорила, — ответила дочь. — Я знала папу. У него должно было быть кодовое слово, имеющее отношение ко Всем нам. Так что я пробовала разные комбинации. Наши имена, соединенные разным образом, наши инициалы. Наконец, зная, как рассуждал бы папа, я попыталась сложить Ф и Д, чтобы было равно пяти. Фредди плюс Дороти-Энн равняется пяти с нами вместе, тремя детьми. Это простое равенство, рационализированное, включает нас всех. Вот так.

Дороти-Энн была крайне изумлена. Она обняла девочку сзади, наклонилась и чмокнула в макушку.

— Ты — одно из чудес света, — объявила она.

— Нет, — со знанием дела констатировала Лиз, — но я рада, что ты так думаешь. — Девочка улыбнулась, потом добавила: — Давай посмотрим, что у нас получится.