Вторая мировая война. Ад на земле

Устье Шельды защищали не танковые войска СС или элитные пехотные части, а прозванная «дивизией белого хлеба» 70-я дивизия, сформированная из больных, которых один немецкий морской офицер нелестно охарактеризовал как «апатичный недисциплинированный сброд». Впрочем, чтобы стрелять из пулеметов и минометов в наступающих по равнине, особого умения не нужно: неделя за неделей эти хворые немцы успешно противостояли лучшим частям канадской армии. Командир личного Ее Величества полка стрелков писал об «ужасающих условиях жизни, в которых для выполнения простейших действий требуется огромное мужество. Идти в атаку приходится между дамбами, простреливаемыми противником. Пройти через польдер[24] означает идти вброд, иногда по грудь в воде, без малейшей возможности укрыться. Минометный огонь, на который немцы большие мастера, размолачивает любой пункт сбора… Для стрелка непривычно сражаться здесь, где нет больших решающих сражений, а одна лишь бесконечная неизменная битва»¹². Большинство атак предпринималось силами взвода, наступающего шеренгой по одному. Пулеметный огонь немцев был настолько смертоносным, что соотношение убитых к раненым было на 50 % выше обычного.

За неделю сражения в Брескенском котле одна только канадская бригада потеряла 533 человека, в том числе 111 убитыми. К концу ноября одна дивизия потеряла 2077 человек, из них 544 убитыми и пропавшими без вести; потери другой дивизии составили 3650 человек за 33 дня – по 405 человек на каждый пехотный батальон. Такой уровень потерь немногим уступает потерям канадских войск в битве при Пашендейле в ноябре 1917 г. – битве, которая считается одним из самых кровопролитных сражений Первой мировой войны. Даже больные, почти непригодные к действительной службе немецкие солдаты смогли удерживать фронт, когда бункеры защищали их от всего, кроме прямого попадания снаряда: безлесный ландшафт сводил на нет любые тактические ухищрения наступающих, а использовать танки не представлялось возможным.

Десантная операция на полуострове Вальхерен 1 ноября была неорганизованной и стоила многих жертв; только через неделю тяжелых боев удалось заставить немцев сдаться. Первый конвой союзников разгрузился в порту Антверпена лишь 28 ноября. Учитывая то, что антверпенские доки каким-то чудом удалось захватить в целости и сохранности еще в сентябре, а проблема снабжения армий союзников стояла ребром с конца августа и до этого времени, можно сделать вывод, что медлительность с захватом устья Шельды стала самой крупной ошибкой всей кампании.

Ответственность за это ложится на командиров союзников всех уровней, начиная с Эйзенхауэра. Но оперативную ответственность нес Монтгомери – генерал, считавший себя мастером военных действий, так что основная вина ложится на него. «К началу зимы американцы перестали считать Монти забавным, – писал генерал-лейтенант сэр Фредерик Морган, – а если говорить о [Беделле] Смите и Брэдли… презрение перерастало в неприкрытую ненависть»¹³.

Западные союзники упустили возможность прорваться в Германию в сентябре – возможность крайне маловероятную, поскольку к этому времени они не обладали достаточной боевой мощью, чтобы выиграть войну в 1944 г., из-за того, что поддались эйфории побед во Франции. Им недоставало энергии и изобретательности, чтобы преодолеть проблемы со снабжением, как в свое время делал вермахт при наступлении. Существует мнение, что армия Эйзенхауэра не смогла нанести Германии решающий удар из-за нехватки войск и обеспечения, которые вопреки стратегии «Германия в первую очередь» ушли на Тихоокеанскую кампанию 1944 г. Это мнение представляется спорным. И в американской, и в британской армиях постоянно не хватало пехоты при избытке противотанковых и зенитных подразделений. У Монтгомери в 21-й группе армий было лишь 47 120 первоклассных пехотинцев – 4,1 % от общей численности армии, а из высадившихся в Нормандии 662 000 британских солдат в пехоте значилось только 82 000¹⁴. В течение зимы некоторые противотанковые и зенитные подразделения были разбиты, и их личный состав превратился в пехоту, но до самого завершения кампании слишком мало британских и американских солдат сражалось и слишком много занималось несущественными задачами. На тактике союзников плохо сказывалась чрезмерная зависимость от механизированных средств передвижения.

Англо-американцы не смогли превратить большую победу в решающую и поплатились за это месяцами сражений. Wacht, газета Девятнадцатой немецкой армии, 1 октября писала: «Англичане, а еще больше американцы всю войну старались избегать больших потерь… Они не готовы к полной самоотверженности, к честному солдатскому самопожертвованию… Американская пехота идет в наступление только вслед за танковым клином, атакует только после потока бомб и снарядов. И как только они встречают немецкое сопротивление, они тут же откладывают наступление до следующего дня и мощной артподготовки»¹⁵. Конечно, это тенденциозный взгляд, но трудно назвать его полностью неверным.