Вторая мировая война. Ад на земле

Но наземное наступление продвигалось медленнее, чем ожидалось. Следующее крупное наступление Монтгомери, операция Veritable, столкнулось с затруднениями в Рейхвальдском лесу; соединения Симпсона не смогли продвинуться, потому что немцы затопили значительные области в полосе наступления и наводнение спало лишь после 23 февраля. После тяжелых боев 10 марта силы Монтгомери подошли к Рейну между голландской границей и Кобленцем. В этой отчаянной ситуации Гитлер прибег к излюбленному средству: смене генералов. Кессельринг, который блестяще организовал оборону Италии, стал преемником фон Рундштедта, приняв командование на западе. Но все же Кессельрингу, как и его предшественнику, не удалось провести последовательную кампанию, имея 55 ослабленных дивизий против 85 полностью укомплектованных соединений Эйзенхауэра при господстве союзной авиации. 7 марта Первая армия Ходжеса захватила железнодорожный мост имени Людендорфа в районе Ремагена и немедленно приступила к созданию периметра на восточном берегу; 22 марта Паттон занял плацдарм южнее, перед мостом в районе Оппенхайма. Последние немецкие войска на западном берегу Рейна были уничтожены три дня спустя. 24-го числа войска Монтгомери осуществили операцию по форсированию Рейна на широком фронте в районе Везеля, в ходе которой тяжелые потери понесли только воздушно-десантные подразделения, спускавшиеся на парашютах на противоположный берег: как оказалось, по крайней мере зенитной артиллерией обороняющиеся были обеспечены хорошо.

В конце месяца передовые части Брэдли соединились с силами Симпсона в районе Липпштадта, и группа армий B Моделя оказалась в так называемом Рурском котле; Модель застрелился 17 апреля, а 317 000 человек попали в плен к союзникам. Теперь уже американцы, а не британцы имели лучшие возможности для быстрого заключительного наступления. К ярости Монтгомери, его соединениям досталась второстепенная задача зачистки Северной Германии до Гамбурга и Любека. Считалось, что необходимо перебросить войска к основанию Датского полуострова, чтобы защитить Данию от угрозы советской оккупации. Эйзенхауэр формально отказался от наступления на Берлин и соответственно информировал Сталина. Он повернул две армии на юг, к австрийской границе, чтобы предупредить любую попытку нацистов создать «национальный редут», который мог бы использоваться для продолжения войны после встречи русских и англо-американских сил на севере Германии. «Национальный редут» был плодом воображения штабной разведки Эйзенхауэра; такое разделение сил значительно ослабило натиск в направлении главного удара и позволило русским занять Чехословакию.

Однако трудно убедительно обосновать утверждение, будто иное течение событий изменило бы послевоенную политическую карту Европы, как заявляли критики командующего англо-американскими силами. Оккупационные зоны союзников были согласованы несколькими месяцами ранее и утверждены на Ялтинской конференции в феврале. Русские добрались до Восточной Европы первыми. Чтобы помешать их захватническим планам и спасти Центральную Европу от советской тирании, сменившей нацистскую, западным союзникам потребовалось бы вести совершенно другую и гораздо более жестокую войну, потери в которой были бы гораздо выше. Им пришлось бы рассматривать перспективу, весьма вероятную: сражаться с Красной армией, а не только с вермахтом. Такой курс был в политическом и военном отношении невероятен вопреки мечтам Черчилля восстановить свободу Восточной Европы силой.

Навязчивая идея Сталина взять Берлин совпадала с мнением его народа: они рассматривали этот символический триумф как единственный возможный итог борьбы, осуществление всего, за что они сражались с 1941 г. Возможно, с военной точки зрения для сил Эйзенхауэра эта задача – достичь гитлеровской столицы, прежде чем в нее войдет Красная армия, – была выполнима, но сама попытка могла бы вызвать столкновение между союзниками. Русские оскорбились бы при малейшей угрозе лишить их заслуженной награды.

Поведение советской стороны в марте и апреле обуславливалось паранойей насчет намерений Запада. Сталин снова и снова лгал Вашингтону и Лондону, изображая безразличие к Берлину в качестве военной цели; он не допускал и мысли о том, что американцы и англичане откажутся от возможности обогнать Красную армию в наступлении к столице Германии. Советское окружение Берлина было продиктовано не только необходимостью освобождения города от войск Гитлера, но и желанием отрезать подступы к городу для армий Рузвельта и Черчилля. Была еще одна дополнительная причина: русские отчаянно пытались захватить нацистских ученых-ядерщиков и материалы их исследований. Зная от своих агентов на Западе, что американцы близки к созданию атомной бомбы, Сталин хотел заполучить все, что могло бы вдохнуть силы в аналогичный советский проект: институт физики имени кайзера Вильгельма в Далеме считался важнейшей целью для Красной армии.