Вторая мировая война. Ад на земле

Одна из множества немецких женщин, лишившихся всего, писала: «Мир – очень одинокое место без семьи, друзей или хотя бы знакомой домашней обстановки»³³. Она познала суть отчаяния, когда увидела, как другие матери семейств, стремившиеся раздобыть теплую одежду и защититься от стужи, пробирались мимо солдат, отбивавших атаку русских винтовочным и минометным огнем, чтобы попасть в замок, в котором, по слухам, был склад одежды, и хоть что-то там взять. Спасаясь бегством с двумя маленькими детьми, она дошла до крайнего истощения, из-за которого больше не могла толкать в гору тележку, на которой везла скудный багаж: «Я навалилась на наши вещи – все, что у нас осталось в этом мире, и горько плакала». Мимо проходили двое французских пленных, они пожалели ее и помогли перетащить тележку через вершину холма. Несколько дней спустя фермер, в доме которого они ненадолго остановились, попросил ее оставить ему сына для усыновления. «Он обещал дать мне все, что угодно, если я оставлю его. Какое будущее ждало ребенка? А это был бы хороший, надежный дом». Но остатки упрямой отваги помогли женщине отказаться. «Я поставила перед собой задачу: довести детей до безопасного места и вырастить их. Как? Я не знала. Я просто каждый день делала то, что нужно». Эта маленькая семья наконец нашла убежище, добравшись до американских позиций, но множество подобных историй не имели столь счастливого конца.

Наступающие советские легионы не были похожи ни на одну из ранее существовавших армий: смесь старого и нового, Европы и Азии, высокого интеллекта и дикого невежества, идеологии и патриотизма, технологического совершенства и первобытного транспорта и снаряжения. Вслед за танками Т-34, артиллерией, гвардейскими минометами «Катюша» шли джипы, грузовики Studebaker и Dodge, поставленные по ленд-лизу, за ними – косматые пони и колонны кавалеристов, крестьянские подводы и еле бредущие крестьяне из отдаленных республик Средней Азии, в портянках и изодранном обмундировании. Пьянство было повальным. Немецкие губные гармошки обеспечили музыкальное сопровождение для многих подразделений, потому что на них было можно играть в грохочущих грузовиках. Единственным требованием к дисциплине, которое строго контролировалось, была обязанность солдат – мужского и женского пола – идти в атаку, сражаться и умереть за Родину. Сталин и его маршалы совершенно не заботились о сохранении жизней или собственности гражданского населения. Когда один из офицеров Василевского попросил указаний о мерах, которые следует принять в связи с массовым вандализмом, творимым его бойцами, командующий несколько секунд молчал, а затем сказал: «Да плевать я хотел. Пришло время для наших солдат вершить собственное правосудие»³⁴.

В районе Торуни, в Польше, один из таких солдат, Семен Поздняков, заметил немецкого солдата на нейтральной территории, который медленно тащился к своим, низко склонив голову, прижав раненую правую руку к телу, волоча левой рукой автомат. Поздняков остановил его, крикнув: «Фриц, хальт!» Немец бросил оружие и с трудом поднял левую руку, демонстрируя покорность. Приблизившись к немцу, русские смогли разглядеть кровь на его лице и пустые глаза, в которых было лишь отчаяние. «Гитлер капут», – машинально пробормотал он. Русские засмеялись, услышав слова, которые они теперь слышали так часто, и офицер сказал им отправить солдата в тыл. «Найн! Найн!» – сказал немец, думая, что его поведут на расстрел. Поздняков сердито закричал на него: «Что ты орешь, ты, полумертвый фашист? Ты боишься смерти? А с нашими людьми вы разве не так же обращались? Тебя прикончить надо, и все на этом»³⁵. Такой на деле оказалась судьба многих немцев, которые безуспешно просили пощадить их.

Слишком свободное обращение с оружием приводило к тому, что много русских убивали друг друга в приступе гнева или по неосторожности; нажать на курок им было так же легко, как их западным коллегам плюнуть или выругаться. При всей искушенности командиров этой армии в военном деле она оставалась ордой варваров, которая добилась того, чего могли добиться только варвары. Как ни парадоксально, образованные члены этой орды стремились отомстить больше, чем кто-либо из американских или британских солдат. Их не волновал ни дьявольский сговор Сталина с Гитлером в 1939 г., ни советская агрессия против Польши, Финляндии, Румынии. Они признавали только то, что на Россию напал враг и разорил ее и теперь близилось время, когда можно будет свести счеты со страной-захватчиком.