Вторая надежда или байки электрика (СИ)

Стамеев не шевелился. Прекрасно понимая, куда тот клонит. Раскрытие кому-либо способа перемещения каралось смертью без каких-либо вариантов. Причём смертью как тайну раскрывшего, так и всех близких. В памяти жил и всегда будет жить случай, как сын бывшего соседа притащил сюда подружку. Просто побаловать красотами да поскакать на лошадях по отцовским угодьям. Сам он не видел, но говорили... Смерти, какую приняла вся родня, включая девчонку не пожелать самому лютому врагу. Имение же соседа просто сравняли с землёй, распродав всех людей. Он сам, Стамеев выкупил тогда по дешёвке немалую часть. А там, в привычном мире, семья якобы сгорела в пожаре вместе с городским особняком. И он лично присутствовал на похоронах, прикладывая платок к глазам и отлично зная, что гробы закапывают пустыми. Потому как настоящие могилы безвременно усопших находились здесь.

Удар по плечу вывел его из обморочного состояния:

- Да расслабься ты, Антон Генрихович. - Батя хохотнул, выдернув из земли нож. - Случайный то пассажир, не ссы. Его и ТАМ возьмут с минуты на минуту, а этот... - он указал на мертвеца, - Просто поговорил. Ты не при чём, мы знаем... - пряча лезвие в ножны, процедил сквозь зубы тот.

Щелкнув застёжкой ветеран похлопал себя по поясу, вновь став серьёзным. Внимательно оглядев белого как мел Стамеева, Батя добавил вполголоса:

- А о рудничке твоём серебряном, что у речки... Мы тоже в курсе, имей в виду. Треть отстёгивать от того, что уносишь не забывай, хорошо? - указал он пальцем вверх.

И, подмигнув, ловко вскочил на сиденье. Мотор немедленно затарахтел, и уаз начал сдавать назад.

А из дома уже доносился протяжный женский вой. Жуткий в своей беспомощности и одиночестве - так плачут только те, кто искренне любил и ждал домой. Но Антону Генриховичу было не до того. Проводив взглядом машину, он подозвал Андрея:

- Рюкзак забирать не стану.

- Как так, барин? - изумился управляющий. - А куда ж...

- Доставишь с поклоном Губернским. Сегодня же!

- Понял, Антон Генрихович, - поклонился тот. - Сделаем. С этим что?

- Похоронить, что ещё-то? - изумился Стамеев. - Хочешь, себе оставь на память. Лошади готовы?

- С утра ещё.

- Тогда поехали.

Направившись к конюшне, Стамеев никак не мог отделаться от протяжного плача, что доносился из сеней. Голос тоскливо выл, навсегда провожая своего убитого Ваню. Вспомнив, как Алевтинка стонала под ним, он нахмурился. Притворства он терпеть не мог и вдвойне не выносил, когда обман касался себя. Выходило что женщина, плачущая именно так развела недавно его, Стамеева, как последнего лоха? Потому как настоящий мужик её - вон он лежит, к гадалке не ходи.

И когда он, по дороге уже к электрической будке спешивался у кирпичного строения, то сказал провожающему Андрею:

- Алевтинку на молочную ферму отправь. Сегодня же.

- Не помрёт с непривычки? Домашняя ведь она, а на ферме тяжко да и зима идёт... - управляющий покачал головой. - Холод там лютый!

- Делай что говорю да не спрашивай! - Стамеев бросил тому поводья.

- Когда ждать? - виновато поклонился Андрей.

- Как всегда: в пять с лошадью. В субботу. Пшёл прочь!

Дождавшись, пока топот копыт исчезнет, лысеватый толстый мужчина оглядел железную дверь в пулевых отверстиях, сокрушённо покачав головой, затем достал из кармана ригель. Чуть провозившись с дверью с трудом отпер новенький, недавно вкрученный замок.

Щелкнув щеколдой на пружинке и проверив, мужчина перекрестился три раза (считая, что верить в Господа вовсе не зазорно, тот поступал так всегда перед проходом). Затем, зажмурившись, шагнул в распахнутую дверцу с нарисованной тройкой.

Темнота надвинулась вплотную и гул стал ярким свечением. А десятки солнц, сойдясь вместе, отгрохотали и стихли.

В жизни многих мужчин присутствует запасной аэродром. С надёжной бетонкой, ангаром и естественно, знающим своё дело механиком. Способным подлатать, починить и привести в оптимальное состояние наш хрупкий, нежный и всегда глубокий внутренний мир. За одну ночь, а то и несколько часов. Выпустив тебя обновлённого на вымытую шампунем, сверкающую 'взлётку'. И неважно, каковы твои причины: проблемы на работе, жена выгнала из дома или просто упадок сил... Жизненных или просто: от семьи устал. Ты приходишь к ней после короткого 'я буду', а она уже из душа и при параде. А на кухне скворчит над плитой именно то, что ты так любишь и давно не ел. Потому что она тебя - любит.

Я шёл без звонка. Не из-за того, что семья у меня отсутствовала - отсутствовала батарея в телефоне. Хотя и семья как таковая - тоже. Однако знал, что Настька сейчас, скорее всего, дома.

Крадучись пробираясь по дворам, сжимаясь от звуков проезжающих машин, я мечтал о том, что так ненавистно большинству: просто проснуться утром и выйти на работу. И пусть оно, утро окажется понедельничным, постновогодним, да хоть первым после отпуска!!! Готов на всё, лишь бы реальность оказалась сном.

Старенькая, обитая дерматином дверь, неработающий никогда звонок.

'А я-то тружусь в 'Горэнерго'!.. - с надеждой прислушиваясь, я постучал ещё. - Трудился... А звонок не сделал. И кто я после этого?'