Вторая невеста

…Федор примчался домой, позвонил. Никто не спешил открывать ему. Он снова нажал на кнопку звонка. И снова тишина в ответ. На мгновение ему стало страшно – холодный сквознячок пробежал по позвоночнику, хотя он прекрасно понимал, что страх его нелеп и иррационален. Он достал ключи, не сразу попал в замочную скважину. Распахнул дверь, бросился в гостиную. В квартире было темно. Он включил свет и застыл на пороге – комната была пуста. На журнальном столике белела записка. Он перевел дух. Подошел на негнущихся ногах, взял листок. Там было всего несколько слов.

« Спасибо, Федор. Извини, что не дождалась. Нужно бежать кормить животное. Полина ».

Федор опустился на диван. Животное? Какое животное? Кот! Как же его… Барон! Ну да, кот Барон, который сбросил с балкона мобильный телефон.

Он уже и сам не понимал, почему так испугался. И чего. Он с силой провел по лицу ладонями и подумал, что Полина сбегает, все время сбегает от него.

Он испытывал непонятное чувство тревоги, все время возвращаясь к картинам кладбища – безмятежная тишина, которая теперь казалась зловещей, слепые ангелы, дующие в трубы, призывающие к последнему суду, печальные и осуждающие… Он представлял себе, как убийца, стараясь производить как можно меньше шума, осторожно снял цепь, отворил ворота, и машина, приминая траву, медленно вкатилась туда. За три недели трава поднялась, а дождь смыл следы шин на кирпичной мостовой, если они остались…

Он вытащил девушку из багажника…

А как это произошло? По дороге он мог попросить Алину остановить машину под любым предлогом. Алина знала его, доверяла ему, мы слишком доверчивы… Красный пояс от ее жакета лежал на пассажирском сиденье, он взял его, когда садился, крутил в руках, потом попросил остановиться… купить сигареты, допустим, или бутылку воды – киоски работают допоздна – что угодно!

Улицы пусты. Тусклые фонари… Убийца повернулся к ней и сделал то, что сделал.

Он затащил ее или занес… три недели… дожди… следов практически не осталось… Нет! Сначала убийца огляделся, луч фонарика пробежал по кустам и могильным плитам, увидел склеп. Спешить ему было некуда, нервы у него крепкие… Ткнул ногой в дверцу, она подалась, он заглянул внутрь, поморщился от запаха сырости и тления, вернулся за жертвой… Алина – крупная девушка. Павел Зинченко – здоровый лось, сказал Коля, бычара…

На почерневших мраморных ступеньках осталось украшение со сломанным замочком, белый камешек… сломанный замочек… Почему он решил, что сломанный? Заданность восприятия – раз упал, значит, замочек сломался. Спросить у Коли. А если нет?

И еще… откуда фонарик? Он что, носит его с собой? Или действительно видит в темноте?

…Савелий спросил, почему он не отнес ее в глубь кладбища, а он, Федор, ответил, что прятать «глубоко» не имело смысла – если не будут искать, то все равно, если будут – то найдут везде, глупость сказал, скорее всего. Ляпнул, не подумав. А если подумать… убийца или прячет жертву, или «выставляет» в парке на обозрение, сложив руки на груди, расправив складки на одежде. И ему все равно, когда ее найдут. Сейчас он ее спрятал. Почему? Не был готов к убийству? Действовал спонтанно? Испугался? Пытался убрать ее с глаз долой, а вовсе не прятал?

А если все-таки прятал, то что ему стоило отнести девушку подальше? Ни одной живой души в скорбном месте, до утра далеко… Непонятно.

И он снова унес туфли жертвы…