Вторая невеста

Разбудил его негромкий стук в дверь. Она открылась, и вошла Идрия. Нисколько не смущаясь тем, что он еще в постели, она произнесла громко:

– Кофе. Пожалуйста. – И показала две растопыренные пятерни: – Десять минут. Там! – Она ткнула указательным пальцем вниз – не то в парадной гостиной, не то на кухне. После чего повернулась и вышла, аккуратно закрыв за собой дверь.

А Федор отправился в душ. Через десять минут он спустился вниз. Прошел мимо гостиной, заглянул – там было холодно и сумрачно, сетчатые шторы задернуты – и двинул на кухню. В отличие от гостиной здесь было светло, окна и двери распахнуты и вкусно пахло жареным хлебом и копченым мясом.

На столе его ждали кофе и бутерброды. Вторая чашка предназначалась не для Майи, как он подумал, а для Идрии, которая уселась напротив. На ней было черное платье до колен, похожее на рубаху без рукавов, с пуговичками, расстегнутыми на груди – в ложбинке он увидел серебряный крестик, – и черные чулки. Богатые иссиня-черные волосы были, как и в прошлый раз, скручены в массивный узел на затылке и заколоты большой заколкой с разноцветными пластмассовыми жемчужинами. Сросшимися бровями и усиками над верхней губой Идрия напомнила Федору мексиканскую художницу. Фриду Калло. Конечно! Фрида Калло!

У Идрии была крестьянская внешность – крупные руки с коротко остриженными ногтями, широкие плечи, мощная грудь, она была предназначена для тяжелой крестьянской работы. Он представил, как она доит корову, прижимаясь щекой к ее теплому боку, или несет корзину с яблоками, уперев ее в бедро…

Они пили кофе в молчании, украдкой рассматривая друг друга.

– Майя? – наконец спросил он.

Идрия, дрогнув уголками рта, достала из кармана платья сложенный листок и протянула ему. Это была записка от Майи.

...

«Доброе утро, Федор! – писала художница. – Боюсь, я не могу составить Вам компанию за завтраком – лунные ночи для меня просто катастрофа, я не могу уснуть и отсыпаюсь днем. Позвоните мне, ладно?

Спасибо за вчерашний вечер.

Обнимаю, Майя».

Принимая во внимание подсмотренную Федором ночью сцену, послание звучало двусмысленно. Он взглянул на Идрию и наткнулся на ее откровенно смеющийся взгляд. Федор почувствовал, что краснеет, а Идрия произнесла недлинную фразу по-итальянски, в которой он узнал два слова – «вените» и «нотте» – «идти» и «ночь». И поди знай, что имела в виду подлая боснийка – то ли что не нужно шляться по ночам в чужом доме, то ли, наоборот, пригласила: приходи ко мне ночью! А еще вариант: мы тут привыкли бегать по ночам, не бери в голову!

Когда он оставлял пределы дома художницы, увидел афганца, который, по своему обыкновению, стоял, опираясь на лопату, и смотрел на него. Федор, поколебавшись, кивнул. Тот ответил. На сей раз Сережа был одет в джинсы и серую майку, а голову его прикрывала бесформенная солдатская панама цвета хаки.

Глава 19 Каин, где брат твой Авель?

С утра в «Сове» разразился очередной скандал. Кирилловна орала так, что стали раскачиваться люстры, тонко звеня хрустальными подвесками. Сначала вырубилась поломоечная машина, которая не столько работала, сколько развозила по залу грязь и теряла щетину, а потом отключили горячую воду.