Вторая попытка

Я возвращалась с очередной прогулки. У моего подъезда мучилась одна из соседок. Техника, расчищавшая дорогу от снега, толкнула его к сугробу у подъезда и завалила пандус. Называется, помогли. И теперь девушка мучилась, пытаясь втащить внушительную коляску по ступеням.

— Давайте, я вам помогу, — подошла ближе я. — Говорите, где держаться.

Коляска была не тяжёлой, скорее громоздкой, и вместе мы справились за пару секунд.

— Спасибо, — выдохнула соседка. — Скорее бы уже лето, хоть в слинге ребёнка носить. Меня Лена зовут, я из шестьдесят третьей.

— Женя, — я пожала протянутую руку. — Из пятьдесят пятой. Приятно познакомиться.

Лена улыбнулась открыто, приветливо. Я подумала, что раньше, погруженная в постоянное, томительное ожидание Алика, в свои переживания, даже не обращала внимания на тех, с кем живу рядом. А теперь Саша вот, Лена…

Лена вкатила коляску в лифт и посторонилась. Я собиралась подняться по лестнице, но Лена приглашающе указала на свободное пространство рядом с коляской, и я вошла в лифт. Он загудел поднимаясь. Коляска была повернута так, что я заглядывала прямо в неё. Из неё раздалось кряхтение.

— Проснулся, — улыбнулась соседка. — Семка.

Откинула полог. Внутри, в кульке меха лежал ребёнок. Естественно да, не гирю же в коляске возить? А я вот удивилась. Малыш кряхтел и ерзал, пытаясь освободиться из плена тёплой одежды, щечки его покраснели, рот недовольно сморщился. «Так вот они какие, младенцы», — подумала я, доселе совершенно ими не интересовавшаяся.

Про Семку я благополучно забыла. Но на следующее утро, когда я только налила и собралась выпить первую за утро чашку чая, уже почистила себе мандарин, он сам о себе напомнил. Робко, коротко прозвенел звонок. Я уже по нему поняла, человеку, беспокоящему меня в такую рань, неловко, Эльза бы звонила минуты три, ещё и дверь пнула.

— Привет, — растерянно поздоровалась я, увидев на пороге Лену.

В её глазах беспокойство, в руках — Сема. Он был завернут в одно лишь одеяльце и казался меньше в размерах, чем вчера.

— Женя, прости…меня вызвали на работу. Я в декретном, да, но там форс-мажор, требуют всех, я не могу отказать, я такую работу больше не найду.

— И? — спросила, уже понимая к чему все это.

— Ты не могла бы взять Сему на час? Уже едет моя мама, но она с другого конца города пока доберётся…а мне уже лететь нужно.

— Ну, хорошо…

Я приняла извивающийся кулек, инструкции и сумку со всем, что Семе за час могло пригодиться. Сумка была внушительной, наверняка, Сема очень проблемный товарищ. Проблемы начались сразу, как только захлопнулась дверь за Леной. Сема ерзал и норовил выпасть из рук. Я расстелила на полу одеяло и положила ребёнка в центр — отсюда он точно никуда не упадёт. Кулек закряхтел, заерзал, развернулся и Сема предстал передо мной, во всем великолепии своих шести килограмм. Забарахтал ручками-ножками с невозможной скоростью, открыл рот и заплакал. Громко, очень громко.

— Женька, дура, на что ты подписалась, — прошептала я, смотря на багрового от натуги ребёнка, имея ввиду и то, что согласилась нянчиться с дитем, которого вчера увидела первый раз в жизни, и свою беременность.

Ребёнок кричал. Порой даже визжал истерично. Я носила его на руках, совала ему бутылочку, прыгала с ним, пела. Он не сдавался. Я залезла в гугл, пытаясь понять, отчего ребёнок кричит не переставая, уже двадцать минут, и начиталась такого, что волосы встали дыбом. Появилось стойкое желание вызвать скорую, гугл просто кричал, что малыш страдает сотней страшных болезней разом.

— Если ты не заткнешься сейчас же, я вызову врачей! А они делают уколы! — громко сказала я, чувствуя себя дурой.

Как ни странно, ребёнок прислушался. Посмотрел на меня внимательно, вытянул губы трубочкой и сказал что-то, очень похожее на агу. А я додумалась позвонить маме.

— Мама, привет. Если ребёнок кричит и кричит, что с ним делать?

— Привет, Женя, — удивилась она. — Чей ребёнок?

— Соседки.

— А сколько ему?

— Не знаю, но весит на вскидку килограмм шесть.

— Попробуй поменять подгузник. Может он покакал. Но умоляю, только не мой его, ещё выронишь. Оботри влажными салфетками. Покорми, попробуй укачать и не паникуй.

— Окей, — отозвалась я. — Спасибо.

Боже, они ведь какают ещё! Я вернулась к ребёнку, который вновь надрывался в плаче. Стянула с него синие в корабликах ползунки, Сема задрыгал ножками с удвоенной силой. Расстегнула подгузник, так и есть — накакал негодник. Поморщившись отправилась за влажными салфетками. Когда вернулась увидела, что он поменял место дислокации, отталкиваясь ножками, и теперь вымазан был и он сам и одеяло.

— За что мне это!