Вторая Пуническая война

Античные авторы единодушны – Марцелл сам виноват в своей гибели, именно его одержимость лично победить Ганнибала и привела к трагедии. Полибий очень грамотно разобрался в ситуации: «Итак, Марк сам навлек на себя несчастье, собственным поведением, недостойным полководца. В своей истории много раз обращал внимание читателей на подобные случаи, хотя неправильность такого поведения очевидна, ибо я убежден, что полководцы погрешают особенно часто в этом именно отношении. И в самом деле, к чему пригоден правитель или полководец, если он не понимает, что обязан держаться возможно дальше от мелких схваток, в коих не решается участь всей борьбы? Если он не понимает, что даже в тех случаях, когда обстоятельства вынуждают его к участию в каком-либо небольшом деле, должны пасть многие соратники прежде, чем опасность коснется главного военачальника? “Пробу, – как гласит пословица, – нужно делать на карийце, а не на военачальнике”. Полководцу говорить в свое оправдание: “Я этого не думал”, или “Кто мог ожидать, что так случится”, – значит, давать неоспоримое доказательство своей неопытности и неспособности» (Polyb. X, 32). Жестко, но объективно.

Полибий сурово критикует Марцелла, забывшего о том, что он консул и командующий армией, а не командир манипулы, которому поручено произвести поиск на местности. «Марцелл, – хотя не было на то большой нужды и хотя им не владело исступление, нередко в грозные минуты берущее верх над рассудком, – ринулся очертя голову навстречу опасности и пал смертью не полководца, но солдата из головного отряда или лазутчика, бросив под ноги испанцам и нумидийцам, продавшим свою жизнь Карфагену, пять консульств, три триумфа, добычу, захваченную у чужеземных царей, и воздвигнутые трофеи» (Plut. Marcell, 33). Марцелл вел себя крайне неразумно, недаром Ганнибал, стоя над телом консула, «когда увидел раны, которые все были на груди, похвалил его как воина, но упрекнул как полководца» (App. VII, 50). Рейд на вершину холма был осуществлен безграмотно, поскольку не было проведено предварительной разведки на прилегающей территории. Поэтому и не находит Полибий оправдания для Марка Клавдия: «осуждать должно тех людей, которые предают себя во власть противника своею неосмотрительностью, но не тех, которые приняли разумные меры предосторожности» (Polyb. VIII, 2). Можно говорить о том, что хитрость Ганнибала усугубилась безрассудством Марцелла, поскольку идти в неизвестность с таким маленьким отрядом было глупо. Особенно удивляет тот факт, что консулам взбрело в голову взять с собой на разведку ликторов. Здесь уже можно с полным основанием говорить о том, что они действительно не ведали, что творят. При этом Ливий о ликторах ничего не говорит, зато о них поведали Плутарх (Marcell, 29) и Полибий (Polyb. X, 32).