Вторая Пуническая война

Консул прибыл в лагерь под Венузией и там узнал, что его коллега Тит Квинкций Криспин затеял осаду города Локры на Бруттийском полуострове. Если верить Титу Ливию, то причина, почему Криспин взял Локры в осаду, была очень проста – зависть. Зависть к Фабию Максиму Кунктатору, недавно овладевшему Тарентом. Хотя не исключено, что Тит Квинкций завидовал и Марцеллу, завоевавшему Сиракузы. И пусть Локры значительно меньше Тарента и Сиракуз, но всё же лучше, чем ничего. Да и стратегическое значение этого города трудно было переоценить, именно благодаря ему армия Ганнибала удерживалась на юге Италии. Криспин затребовал из Сицилии различную осадную технику, оставшуюся со времен войны на острове, а также вызвал флот для блокады Локр с моря. Но все эти начинания консула закончились ничем, поскольку, как только до него дошла весть о том, что армия Ганнибала стоит у храма Геры Лацинийской, он поспешно снял осаду и ушел на соединение с легионами Марцелла. Многие римские военачальники по-прежнему испытывали страх перед карфагенским полководцем.

Консульские армии встретились на границе Апулии и Лукании, куда Марк Клавдий перебросил свои войска. Марцелл и Криспин разбили лагеря на расстоянии трех миль друг от друга, между городами Венузием и Бантией. Туда же подошла и карфагенская армия, поскольку главная цель Ганнибала – деблокировать Локры – была достигнута. Полководец понимал, что разбить две консульские армии будет сложно, но он уже настолько хорошо изучил Марцелла, что мог предсказать его дальнейшие действия. А они были очень простыми – навязать карфагенской армии полевое сражение. В том, что на большее у Марка Клавдия не хватит фантазии, Ганнибал не сомневался, с годами его старый противник стал предсказуем. Зная импульсивный характер римского полководца и его одержимость стать победителем непобедимого, карфагенский командующий мог спокойно разрабатывать различные варианты тактических ходов, чтобы покончить с Марцеллом одним ударом. Он не сомневался, что так и будет. По слухам, второй консул, Криспин, тоже был человеком горячим и, что самое главное, прислушивался к мнению своего старшего товарища. Поэтому задача Ганнибала значительно упрощалась.

И действительно, всё пошло именно так, как и предполагал полководец. Марцелл и Криспин практически каждый день выводили из лагерей легионы, строили их в боевые порядки и вызывали на бой противника. Оба пребывали в твердой уверенности, что как только пунийцы вступят в сражение с объединенными консульскими армиями, то война быстро завершится к вящей славе Рима. Но Ганнибал, стоя на лагерном валу, только посмеивался, глядя на ухищрения своих противников. Тем не менее мобильные войска карфагенян регулярно вступали в мелкие стычки с римлянами, поддерживая у Марцелла иллюзию боевых действий. В итоге Ганнибал своими действиями притупил у консулов бдительность. Расплата наступила очень быстро.

Марк Клавдий и Тит Квинкций пришли к выводу о необходимости продолжения осады Локр. На Бруттийский полуостров из Сицилии прибыли войска претора Луция Цинция Алимента и взяли город в осаду. Поскольку претор привез с собой большое количество осадной техники и метательных машин, то сразу же организовал несколько атак на Локры. Но карфагенский гарнизон под командованием Магона уверенно отразил вражеское наступление. Тогда консулы распорядились перебросить к осажденному городу флот из Сицилии, а для усиления блокады с суши претору Фламину было приказано отправить к Локрам дополнительные войска. Легионеры покинули Тарент и направились к пункту назначения. Но далеко не ушли. У подножия холма, на котором стоял город Петелия, на них из засады напали 3000 всадников и 2000 пехотинцев Ганнибала. Карфагенский полководец от жителей Фурий узнал о выступлении римлян в поход и быстро приготовил противнику ловушку. Старая история повторилась, поскольку римское командование не приняло на марше никаких мер предосторожности и даже отказалось провести дальнюю разведку. Разгром был полный, 2000 римлян пало на поле боя, 1500 попало в плен, остальные разбежались по окрестностям и с большим трудом сумели пробраться обратно в Тарент. Ганнибал нанес разящий удар, а консулы не смогли его парировать. Но что самое страшное, из случившегося они не сделали никаких выводов.

Марцелл по-прежнему жаждал битвы и полагал, что его лагерь находится достаточно далеко до лагеря противника. Не удержавшись, он перенёс свой лагерь ближе к неприятелю, и теперь противников разделял только поросший густой растительностью холм, господствовавший над местностью. С его покатых склонов сбегали ручьи, а с вершины открывался прекрасный обзор окрестностей. Римское командование немало удивилось тому, что холм не занят карфагенянами, а среди легионеров пошли разговоры о том, что если овладеть этой высотой, то преимущество римлян над врагом станет очевидным. И никому – от консулов до последнего велита – даже в голову не пришло, что такой гениальный тактик, как Ганнибал, просто так ничего не делает.