Вторая рота

– Войдите! – распорядился командир, не отрываясь от бумаг.

В кабинет вошѐл Ходоков и, небрежно козырнув, громко спросил:

– Разрешите, товарищ полковник?

– Чего тебе?

– Куда свечи поставить?

– Какие ещѐ свечи?! – Полковник посмотрел на бойца и увидел,

что тот держит в руке несколько стеариновых свечей. – Это что за

геморрой?

– Вот, – Ходоков вытянул руку со свечами перед собой, – товарищ

подполковник распорядился, электричества ещѐ два дня не будет.

– Сколько?

– Два дня!

– Так, свободен! – распорядился Бородин. – Это на стол положи…

Ходоков ушѐл, а Бородин поднял трубку телефона и через

коммутатор вызвал караульное помещение.

– Зубов? Слушай меня внимательно, – Бородин говорил жѐстко,

как будто забивал гвозди, – приказываю усилить посты. Немедленно!

90

Вернув трубку на рычаги, Бородин задумался – эта история с

пропажей электричества ему совершенно не нравилась, было в ней

что-то подозрительное.

Колобков, заложив руки за спину, прохаживался вдоль строя

усиленного наряда, который начальник караула Зубов построил для

инструктажа и проверки оружия.

Замкомандира любил разводы, ведь именно на них он мог

продемонстрировать этим «разгильдяям», что значит грамотный и

дисциплинированный офицер.

– Если часовой не знает устава, – размеренно и нудно говорил

подполковник, – не знает устава караульной службы, он не имеет права

брать в руки автомат. Так, Зубов?

– Так точно, товарищ подполковник, – зло ответил начкар,

который благодаря «бдительности» Папазогло пошѐл начкаром второй

раз подряд.

– Я надеюсь, товарищ капитан, – в голосе Колобкова звучало

неприкрытое ехидство, – все, кроме этого… Папазогло, знают устав?

– Так точно, я проверял.

– Да? – Колобков окинул неприязненным взглядом стоящих в

строю бойцов, подошѐл к Кабанову и остановился напротив: – Когда

подходит офицер, солдат, нужно представляться!

– Караульный второго поста рядовой Кабанов!

– Помню… – кивнул Колобок. – Ну что, Кабанов, учил

обязанности?

– Так точно, товарищ подполковник, не первый день в армии.

– Да? – ухмыльнулся Колобков. – Скажите, пожалуйста, не первый

день… Хорошо. Какова высота караульного грибка?

– Так это… – замялся Кабанов. – Это…

– Что «это»? Что? – Колобков нахмурил брови. – На какой

странице устава находятся обязанности часового?

91

– Странице? – затупил Кабан.

– Странице! – заорал Колобков и повернулся к Зубову: – Капитан, у

тебя что, в роте все солдаты глухие?

– Обязанности я знаю, – пробурчал Кабан, – а страницу не помню.

Но Колобков уже перешѐл к следующему.

Это был Медведев, боец, которого Колобков недолюбливал с

того самого дня, как он появился в части. На то у подполковника были

личные причины, но сейчас речь шла не об этом.

– Так, Медведев, ты у нас, стало быть, разводящий?

– Так точно, товарищ полковник!

– Ну скажи мне тогда, разводящий, – Колобок на мгновение

задумался, выбирая вопросик позаковыристее, – а бывает ли такое в

армии, что на посту нет часового?

– Никак нет! – ответил Медведев. – Пост трѐхсменный,

круглосуточный.

Колобков гадливо улыбнулся и обернулся к Зубову:

– А ты что скажешь, начкар?

– Не бывает такого, товарищ подполковник, – ответил капитан, –

если только часовой не убит.

– А я вам докажу, что бывает, – торжествующе объявил

Колобков. – Вот ты, Медведев, когда приходишь с караульным на пост,

что делаешь в первую очередь?

– Выслушиваю доклад часового.

– Правильно! – кивнул Колобок. – А потом происходит какая

процедура?

– Ну, часовой сдаѐт пост…

– Без «ну», Медведев… Сдаѐт пост. – Колобков поднял вверх

указательный палец, призывая всех к вниманию. – И только часовой

сказал, что он пост сдал, он уже не часовой, а караульный. А пока

караульный не успел сказать, что он принял пост, он не является

часовым. И вот в эту самую секунду часового на посту нет! !

92

Колобков

обвѐл

бойцов

уничтожающим

взглядом

и,

развернувшись на каблуках, пошѐл к выходу.

– Учите со своими бойцами устав, товарищ капитан! – сказал он

напоследок.

– Товарищ подполковник, – заговорил Медведев, – а как учить

устав, если света нет? А скоро стемнеет.

Колобков обернулся.

– Эх, Зубов, твои сержанты… младшие… даже не знают, что в

караульном помещении есть отдельный генератор.

Он укоризненно покачал головой и наконец ушѐл.

Без Колобкова, несмотря на тяжесть оружия, подсумков и

бронежилета, бойцам сразу стало как-то легче.

Задачка, заданная Колобковым на разводе, не давала покоя

Кабанову и на посту. Он доставал вопросами Сокола, вместе с которым

им поручили охранять склад боеприпасов.

– Слышь, Сокол, – Кабан говорил тихо, чтобы не дай Бог никто не

услышал – разговаривать на посту было запрещено, – а вот если сначала

караульный скажет, что пост принял… в эту секунду всѐ будет

нормально?

– Если караульный скажет, что пост принял, то в эту секунду на

посту будет два часовых, потому что тот ещѐ не сдал.

– Ну два лучше, чем ни одного! – рассуждал Кабан. – Так ведь?