Вторая жена. Часть 3 (СИ)

Темнота казалась немыслимой и глубокой, а свет, разгоравшийся впереди, меж тем

становился ярче и рос, словно удивительный пламенный цветок. Наверное, так рождается на востоке солнце, когда приходит его через сменить мрачную сестру ночь, с ее одиноким глазом-луной, что следит за людьми с небосклона, усеянного звездами.

Мы шли, и я старательно всматривалась вокруг, отчего движение наше было замедлено. Кажется, Акрама это начало злить, и он то и дело пытался поторопить меня. Я понимала, что его раздражение связано со страхом за жизнь принцессы Тахиры, но понимала ещё и то, что эта пещера грозит всем нам гибелью. Жрец Великого Змея прекрасно знал куда и зачем вел нас, глупых и наивных дураков. Не стоило ему доверять, даже когда помог мне бежать. Но связанные словом, мы с Аббасом шли за ним, чтобы наконец, разорвать эти путы и освободиться.

Когда раздался крик за спиной, Акрам отреагировал первым. Он и его воин, тот, что шел следом за своим принцем, стали в позиции, выставив перед собой оружие, я же, бросившись к ним, не увидела сперва никого — воин, замыкавший шествие, пропал. Я огляделась по сторонам. Темнота смотрела на меня, словно насмехаясь, а сердце в груди бешено колотилось от осознания собственной никчемности.

А затем я увидела его и увидела чудовище, стоявшее над телом несчастного. Оно походило на паука, только изрядно выросшего. Волосатое, с бесчисленным количеством лап и двумя подслеповатыми глазами, круглыми, как огромные серебряные блюда, на каких обычно подавали в Хайрате фрукты.

Чудовище оторвало голову воина и теперь монотонно вспарывало его нутро, повалив беднягу на каменный пол. Я заметила и желоб под телом, отчего мне просто стало дурно.

— Где он! — крикнул Акрам, я же схватила его за руку и потянула на себя. Чудовище заметило нас, но нападать не спешило, а его размеры, с приличного теленка и темнота, в которой могла видеть только я одна, не располагали к бою. Я опасалась, что если мы тронем сейчас тварь, то поляжем здесь или просто увеличим наши потери. Без света мои спутники были почти бесполезны.

— Уходим! — приказала я и, к моему удивлению, меня послушались.

— Возьмитесь за руки и бежим! — сказала я.

— Что с моим человеком? — спросил принц.

— Мертв, — я ответила спокойно и вложила свои пальцы в широкую ладонь брата.

— Кто его убил? — когда мы продолжили двигаться вперед, уточнил он.

— Тебе пока лучше не знать! — ответила я и побежала на свет. Мне казалось, что уже скоро наш путь должен был окончиться в месте, где таился, поджидая нас, жрец Хайрата.

Сарнай приходила в себя мучительно долго. Открыв глаза, она подумала, что мир крутится вокруг нее так быстро, словно кто-то сошел с ума — или весь мир, или она сама. Но когда мельтешение успокоилось, она смогла разглядеть над своей головой высокие потолки и ощутить давящую темноту, разрезанную светом одинокого факела, воительница вспомнила, что предшествовало ее нынешнему состоянию и зарычала в бессильной ярости.

— Госпожа? — раздалось из темноты.

Сарнай перестала рычать, повернула голову и посмотрела на решетку своей темницы, той самой, где не так давно томилась перед побегом принцесса Майрам, или точно такой же, похожей.

— Наима! — хотела было произнести первая жена, но не смогла сказать ни слова, а с губ ее сорвался только жуткий хрип, больше похожий на карканье ворона.

Женщина подняла руку и ощутила, как что-то холодное, металлическое с хвостиками шнурков

— завязок, заскользило вниз по ее телу.

«Мои амулеты!» — поняла она и сделала попытку сесть, одновременно с этим ухватившись рукой за изуродованное горло. Сразу же вспомнилось коварство Давлата и Сарнай удивилась тому, что ещё жива.

— Вы больше не можете говорить, — произнесла Наима и подняла факел, который держала в руке, так высоко, что свет озарил ее лицо. Сарнай поразилась выражению дикой ненависти на лице своей рабыни и невольно нащупала рукой амулеты, упавшие на вонючую сырую солому, служившую ей постелью. Безошибочно отыскала нужные, оставив прочие лежать на полу, и сжала со всей силы, зная точно, что причиняет боль старой ведьме и испытывая от этого злорадство.

Наима скривилась. Согнулась, демонстрируя воительнице, что ее действия оказали эффект, но почти сразу прошипела:

— Недолго вам ещё мучить меня, госпожа!

Сарнай хрипло каркнула, пытаясь рассмеяться. Наима подняла голову и посмотрела на свою хозяйку.

— Думаешь, не знаю, что сейчас творится в твоей голове? — спросила она, а Сарнай уставилась на нее чуть удивленно своими голубыми глазами.

— Ты никому по собственной воле не отдашь амулет, — продолжила ведьма, — и отнять силой его нельзя, лишь по собственному желанию или со смертью владельца...

Воительница вскинула голову, показывая всем своим видом, что не собирается умирать и Наиме не нужно было ничего говорить. За столько лет рабства она выучила свою госпожу и могла читать по ее глазам, что и сделала сейчас.

— Давлат дал тебе кровь Великого Змея. В том флаконе, который я принесла из подземелья, хранилась эта кровь. Свежая кровь, означавшая, что тот, кто пролил ее, еще вполне здравствует и ходит по земле.