Вторая жена (СИ)

— А я думала, что для своей дамы он должен создавать ощущение безопасности. Или это только после свадьбы? — стала я подготавливать почву для обсуждения того, что мне было важно. Набиль пожал плечами:

— Мужчины — охотники, даже если дома он ведёт себя тихо и спокойно, все знают, что, выйдя за порог, он вновь будет другим.

Была доля истины в его рассуждениях. Я и сама уже подмечала, что будоражит и возбуждает ощущение силы рядом, крепость рук, властность тона, которому трудно противоречить, да и не очень хочется. Хотя Набиль со мной разговаривал всегда нежно и ласково, я слышала, как резок он бывал по телефону, когда его отрывали дела. В нём включался хозяин жизни, господин и повелитель, умеющий решать все проблемы и во всём побеждать. И как же это притягательно выглядело со стороны! Мне так страстно захотелось стать его женой, что я накануне перечитала в интернете, возможно ли венчание между православной и мусульманином? Венчание в церкви оказалось невозможным, христианство не допускало брака с иноверцем, но, вот уж сюрприз, исламский никах дозволялся с христианкой! Мужчина-мусульманин мог вступить в священный — по их вере — союз с женщиной Писания, то есть, исповедующей одну из авраамических религий: иудаизм, христианство или ислам.

И всё же, никах — это не венчание. Это, возможно, будет важно и ценно для Набиля, но что это будет значить для меня, если я — не мусульманка?

Приехав, мы поднялись наверх. В номере, на кровати, лежал раскрытый чемодан, наполовину заполненный одеждой. Его путевой вид сковал мне грудь тоской. Расставание на неопределённое время! Минимум недели на две! Проводившая прежде вечера за работой и исследованиями, я вдруг подумала, что не хочу возвращаться к этому, хочу и дальше гулять с Набилем по Парижу, держась за руки и целуясь в укромных уголках без посторонних. Нет, это вовсе не обозначало, что я хочу уволиться и сесть ему на шею, чтобы быть женой олигарха, напротив, я бы хотела сохранить своё занятие, даже если создам семью. Но свободное время тянуло тратить уже на другое. Как же заразительна романтика! Как трудно перебороть возникающие желания, прорастающие глубокими корнями в душу.

— Не хочешь вина или шампанского? — предложил Набиль, положив ещё одну рубашку в чемодан.

— Ты же знаешь, я не пью.

— Ну, вдруг это только без повода? — улыбаясь, подошёл он ко мне.

— Нет, совсем. Меня так воспитали.

— У тебя очень хорошая семья.

— Да. И… я как раз хотела поговорить насчёт этого…

— Да? Я слушаю, — он отошёл в ванную, проверяя, ничего ли не забыл там. Как-то совсем не то перекрикиваться о том, что я хотела сказать, через стенку. Мне нужен был контакт глаз, присутствие. Поэтому я замолчала. Выйдя, Набиль оказался позади меня и, вдруг, его губы коснулись моей шеи. Волосы были забраны вверх, в строгий рабочий пучок, поэтому их не пришлось сдвигать, чтобы коснуться кожи.

Смущённая, я резко развернулась к нему и оказалась в его объятьях.

— Что ты хотела сказать?

— Это… насчёт… как раз… моей… и твоей…

— Да? — он снова наклонился, и на этот раз поцеловал меня в шею спереди. По спине пробежали мурашки, особенно когда губы стали подниматься выше, к подбородку, по скуле. Замерли возле моих губ.

— Я же… христианка.

Набиль чуть отстранился, поглядев в мои глаза.

— Я знаю. И что же?

— А ты… ты — мусульманин.

— Это я тоже знаю, — усмехнулся он. — Ты считаешь, Аллах осудит то, что мы вместе?

— Нет, я думаю, что Бог как раз сторонник любви и того, чтобы люди любили друг друга. Только… по-честному.

— По-честному? — недопонял он, сузив глаза. Чёрные брови приопустились, делая его взгляд хищным, но тем не менее ещё более красивым.

— Я имею в виду… законно. Перед Богом.

— Не совсем понимаю…

Наверное, у них, всё-таки, никах описывается как-то иначе.

— Я о том, что мы с тобой не сможем повенчаться, — выпалила я, набравшись решимости, — по-христиански это невозможно. Никак. Если один из нас не поменяет религию. Вот.

Набиль посмотрел на меня продолжительно, задумчиво, продолжая держать за плечи. Потом расслабился и улыбнулся:

— Элен, но ведь сейчас религиозные браки не обязательны.

— Для меня это важно.

— И что же ты хочешь?

— В том-то и дело… Я не знаю, что с этим можно сделать! Поэтому я изначально была против завязывать знакомство. Оно вело в никуда — так казалось, но теперь, когда мы вроде бы начали встречаться…

— Начали, и продолжаем… — притянув меня к себе, Набиль сбил все мои мысли поцелуем. Горячим, напористым, жадным. В нём чувствовалось желание и лёгкая спешка, не присутствовавшая до этих пор.

Его ладони перешли на мои лопатки, и мне было приятно до щемящего нытья в подреберье ощущать тесноту его объятий, быть прижатой к его груди. Меня влекло посмотреть на него хоть раз без рубашки, и в то же время пугала непозволительность обнажения до тех пор, пока мы не станем мужем и женой. Поцелуй пошёл обратным маршрутом от губ к шее, и я вынужденно уперлась ладонями в Набиля, останавливая его.

— Нет, пожалуйста.

— Я хочу тебя, Элен, — с жаром прошептал он, заставив дрожать мои поджилки.

— Но…