Вторая жизнь

Но, как бы она ко мне ни относилась, меньшим профессионалом от этого не становилась, да и демоны мои ее порядком достали. Так что конструктивный разговор получился. Как и с тут же пойманным Линаталем — эльфом, новым учителем по физиологии демонов. Ещё и начала хирургии он же преподавал. Хороший мужик, но уж больно классический эльф — тонкий, хрупкий, звонкий. Ничего тяжелее скальпеля не поднимал. Однако уж им он умел творить такое, что у остальных дух захватывало. И, что интересно, Линаталь действительно очень уважал демонов и даже восхищался ими, что и сподвигло его так продвинуться в преподаваемом предмете. А ответное пренебрежительное отношение со стороны моего курса его сильно обижало. Но даже несмотря на обиду, предложенный мною план он признал варварским, даже хотел идти к Дориарху и подавать на меня жалобу, но мы с Бошар всё-таки уговорили строптивого физиолога поучаствовать. Тем более что занятие по его предмету я планировала выездное, а для Линаталя это была прекрасная возможность впервые побывать в Цитадели. Таким нехитрым образом уладила все формальности на всю неделю задуманных мероприятий. Но, конечно, повозиться пришлось, обговаривая множество нюансов. Так что из корпуса наружу выбралась только к вечеру.

И решительно направилась к учительскому общежитию, усиленно копаясь в голове и пытаясь вспомнить, какая же там у Малиша была комната. Всё-таки прошло много времени, могла уже и не сориентироваться. Но это не понадобилось, Хакета я поймала у самых дверей общежития, так что внутрь мы прошли вместе. Перед тем, как зайти за магом в его жилище, мельком отметила, что сама эту комнату всё-таки бы нашла. Но какое-то время понадобилось бы, чтобы решить, эта или соседняя.

— Располагайся, я сейчас,— бросил мужчина, уходя из небольшой гостиной в спальню.— Чайник пока поставь, что ли, и у меня там какие-то пряники валялись, вроде бы.

Я без вопросов прошла на маленькую кухоньку, активировала плитку, налила в чайник воды и поставила греться. Пряников не нашла, но вот печенье было. И даже почти свежее. Когда чайник скипел, разлила нашаренную тут же заварку по двум высоким чашкам, разбавила кипятком, все это вместе с вазочкой, наполненной печеньем, водрузила на поднос и вынесла в гостиную. Как раз в этот момент Хакет в домашних штанах и рубашке появился в дверях. Какое-то время мы молча сидели друг напротив друга в больших креслах и пили чай, я грызла печенье. Опустошив свою чашку где-то наполовину, маг поставил ее на столик, откинулся на спинку кресла.

— Что ты хочешь услышать? — проговорил он устало.

— Все, что ты сможешь мне сказать,— внимательно посмотрела на мага.— Хочу понять, что происходит.

— И с каких пор тебя политика алларов стала волновать? — скривился мужчина.

— С тех пор, как я вообще о ней что-то услышала. Да и…— вздохнула.— Сын у меня теперь в тех кругах крутится, близких к политике.

— Да уж, Ли всех удивил,— хмыкнул Хакет.— Не ожидал никто от вашего с Хэлом сына такого. Ладно. Сказать мне, откуда ты знаешь, что у алларов не все спокойно, ты можешь?

Я покачала головой:

— Нет. Абсолютно нет. Но я знаю, что у золотых большие проблемы.

— Они не просто большие, они — огромные! — устало потер руками лицо мужчина.— И да, конечно, ни к какой родне Ани не уехала. Сидит дома, не высовывает носа из поместья. Да что там, я ей даже к окнам подходить запретил. Чтобы никто не знал, что с ней и где она.

— Что-то случилось, из-за чего ты такую активность развел? — нахмурилась, смотря на него с беспокойством.

Хакет кивнул, глянул на меня какими-то больными глазами:

— Ани пытались похитить. Пусть она и не наследная принцесса, но она прямая ветвь Небесного дома. И ею вполне можно было бы шантажировать ее родню. Тогда она отбилась, но только благодаря чудом оказавшемуся рядом Рейну. За что я ему до конца своих дней буду благодарен. Поэтому мы с ним вместе разработали защиту, укрепили поместье и заперли там Ани.

— Думаешь, ваших действий недостаточно? — видела, что мага что-то гложет.

— Нет, этого больше, чем достаточно. Только вот императорский двор, чтоб ему провалиться, решил иначе! — Хакет зарычал, но в его голосе слышалась боль.

— Не поняла, поясни,— сощурилась.