Вторая жизнь Арсения Коренева. Книга вторая.

Я посмотрел на светящиеся в темноте стрелки на циферблате «Командирских». Почти без четверти полночь. Повернулся на другой бок, и в этот момент услышал, как на соседней полке напротив тоже заворочались. Заодно храп Бориса слегка изменил тональность. А в следующее мгновение что-то с грохотом свалилось вниз, и кажется, я догадывался, что это могло быть. Вернее, кто, так как ещё секунды две спустя раздался полный страдания стон главы семейства и следом:

— Ёб…й в рот, сука! А-а-а…

Понятно, всё наше купе тут же переполошилось. Я первым делом протянул руку и включил свет в своём изголовье. Забранная в мутное продолговатое стекло лампочка светила слабо, при ней и читать-то толком нельзя, глаза испортишь, но хоть что-то. Благодаря этому рассеянному свету я разглядел, что на полу у нижней полки, где спала, а теперь в ужасе сидит, поджав под себя худенькие ножки, Наташа, лежит Борис Яковлевич, стонет и держится за левое плечо.

Я успокаиваю Марию Фёдоровну, которая уже собирается закатить истерику и поставить на уши весь вагон, а то и поезд, и прошу мне, как врачу, пусть молодому и не хирургу, но всё же дать мне осмотреть её мужа. Мы совместными усилиями помогаем Борису Яковлевичу подняться и сесть на нижнюю полку, после чего я незаметно активирую браслет и приступаю к диагностике. Выясняется, что у отца семейства сломана ключица. Правда, без смещения костей, что радует.

Не самое страшное, что могло бы быть, при падении с верхней полки, мог и голову проломить, и шею сломать. Но всё равно приятного мало. Теперь по приезду в Москву мужику предстоит первым делом тащиться в травмпункт, где ему загипсуют плечо. Гулять по столице с гипсом на руке можно, но всё равно приятного мало.

— Ушиб плеча, — констатирую я, чтобы не пугать и самого пострадавшего, и его возбуждённую супругу. — Попробую снять болевой синдром. Вы, Борис Яковлевич, даже ничего не почувствуете, только тепло там, где вашей кожи будут касаться мои пальцы. Готовы?

— Ну если и правда боль снимешь, — он со мной сразу перешёл на «ты», — тогда ладно.

Получив согласие, прошу всех сохранять полное молчание и не мешать работать, после чего приступаю к делу. Мои «паутинки» споро «сваривают» место перелома, буквально за минуты восстанавливая костную ткань. Когда всё закончено, я открываю глаза и устало выдыхаю:

— Ну как, не болит?

Борис недоверчиво поднимает руку, осторожно двигает плечом в разные стороны, и на его губах расплывается довольная улыбка:

— Ну ты, парень, даёшь! У тебя ж золотые руки!

Далее на радостях следует предложение выпить, но я говорю, что снятие болевого синдрома отняло у меня силы, пусть на самом деле и не так много, и предлагаю всем разойтись по полкам – до Москвы с остановками ехать осталось меньше семи часов. На этот раз Борис с Марией Фёдоровной меняются местами, хотя Наталья заявляла, что готова поспать на верхней полке.

— Ещё ты у нас не сверзилась оттуда, — бурчит мать.

Расход энергии приносит свои плоды, и я почти моментально проваливаюсь в глубокий, чернильно-беспробудный сон, чтобы через несколько часов проснуться если и не полностью свежим, то вполне нормально отдохнувшим.

Перрон Казанского вокзала напоминает человеческий муравейник. Как же я за время в тихом Сердобске отвык от такого количества людей… Да и Пенза, если уж на то пошло, не сравнится с Москвой в плане густонаселённости. Здесь, особенно в таких местах, как вокзал, нужен глаз да глаз. Того и гляди что-нибудь умыкнут. Вон у того, в кепке, надвинутой на глаза, морда чисто уголовная, вылитый Промокашка из ещё не снятого фильма «Место встречи изменить нельзя». Ещё и папироску смолит, зыркая по сторонам.

Обхожу его стороной, надеясь, что ничем этого типа не заинтересовал. Возможно, сегодня не повезёт кому-то другому. А мне тут задерживаться не с руки, у меня сегодня «большие гонки».

Прощаюсь со своими ночными попутчиками, желаю Борису здоровья, и первым делом спускаюсь на станцию метро «Комсомольская». Трясусь в вагоне метропоезда, пассажиры которого заняты преимущественно чтением книг и газет. М-да, самая читающая страна в мире… Были бы смартфоны – все бы в них уткнулись.

Мой путь пролегает до станции «Фрунзенская», а там уже до 1-го Московского медицинского института рукой подать. Именно там будет проходить конференция молодых врачей, которые приезжают со всего СССР, и где сейчас мне нужно будет зарегистрироваться.