Вторая жизнь Эми Арчер

– И дверь открытой оставила, – цокает она языком. – Будем надеяться, что тебя не ограбили. Только этого и не хватало.

У двери она нерешительно останавливается, прислушивается, затем ведет меня в гостиную и усаживает на диван:

– Схожу принесу воды.

– Нет. Не хочу.

– Ну тогда чаю. Горячего, сладкого.

– Нет, правда, Джилл. Я не хочу.

Она садится рядом и берет меня за руку:

– Ну тогда, может, расскажешь, что случилось? – Оглядывает комнату. – Ты говорила, тут было что-то на стене. Я ничего не вижу. Надеюсь, это не галлюцинации опять?

– Нет…

– Надо бы врачу позвонить. Ты нормально спала в эти дни?

– Я не вообразила себе это, – говорю я раздраженно и сажусь на диван. – Это было на самом деле.

– Где, Бет? – спрашивает женщина, снова оглядывая комнату. – Где? Покажи.

– В компьютере.

Я пытаюсь подняться, но Джилл кладет ладонь мне на плечо и встает сама. Подходит к компьютеру – медленно, будто боится, что он укусит. Пододвигает очки повыше, к самым глазам, и наклоняется ближе к экрану.

– О господи! – Джилл снова оборачивается ко мне. – Это еще откуда?

– Иан прислал… Экстрасенс.

– Не знаю, кто из вас сильнее болен, – твердо говорит она. – Тот, кто придумал эту гадость, чертов экстрасенс, который тебе послал ее, или ты, если поверила, что это имеет отношение к Эми.

– Но оно правда имеет! Иан многое знает о ней.

– Скорее о тебе он многое знает. – Ее лицо смягчается. – Это все знают, Бет. Журналисты позаботились… раскопали подробности твоей жизни и раструбили на всю страну, чтобы все смотрели и судили. Этим так называемым медиумам легче легкого на вас наживаться. Не понимаю, как можно этого не видеть! Как можно так себя мучить без конца. – Она выключает компьютер – выдергивает вилку из розетки. – На этого… Иана нужно заявить в полицию.

– Нет. Это не просто картинка. Он еще кое-что рассказал. Не хочу его спугнуть.

Жалею об этих словах сразу же, как только они слетают у меня с губ. Защищаясь, я подставилась под новую атаку.

– Почему? – спрашивает Джилл, поправляя очки. – Что еще он сказал тебе?

Отвожу взгляд. Я не могу рассказать ей об Эсме и Либби.

– Неважно. Ты все равно не поверишь.

– Конечно не поверю. – Джилл садится рядом со мной. – Слушай, и эту картинку, и все, что он там наговорил, можно интерпретировать как угодно. Понимаю, как ты пришла к таким поспешным выводам, но для другого человека… это может иметь совершенно другое значение.

Я усаживаюсь поудобнее на диване.

– Например?

– Ну, – говорит Джилл, кладя руку на подушку у меня за спиной, – например, что Эми счастлива на небесах, подле Иисуса.

– Но там же эта… штука!

– Может, это означает совсем другое, – морщится Джилл. Ее взгляд бегает по комнате, словно ищет, за что бы зацепиться, чтобы придумать подходящее объяснение. – Может быть, это просто свет Христов на пути из тьмы. – Она гладит меня по руке. – И то, что выключатель в позиции «выключено», может быть хорошим знаком. Приглашение протянуть руки к свету веры и найти в ней утешение, даже если это выглядит… зловеще. Можно интерпретировать как угодно. Каждый видит то, что хочет.

Я прислоняюсь головой к спинке дивана. Обрывки последних нескольких дней в голове взрываются и разлетаются шрапнелью. Все застилает дымом.

– Не стоит все принимать за чистую монету, – говорит Джилл. – Постарайся посмотреть на вещи с другой стороны.

– Ты же не хочешь посмотреть с другой стороны, когда речь идет об экстрасенсах. – Губы у меня невольно кривятся.

– Ну, есть вещи, в которые такая старуха, как я, просто не может поверить. Кто знает, может, я увижу другую сторону «другой стороны», когда умру. – Она улыбается. – А теперь, может, все-таки чая? Уже половина одиннадцатого. Я пропустила свою вторую утреннюю дозу.

Я резко выпрямляюсь:

– Половина одиннадцатого? Мне надо идти. Подбросишь?

– Конечно, но, может, тебе все-таки лучше остаться дома и полежать?

Я встаю, убираю волосы назад:

– Ты же сама всегда говоришь, что мне нужно куда-нибудь выходить и встречаться с людьми.

– И ты именно это намерена делать?

– Я не собираюсь разыскивать викария и обвинять его в чем бы то ни было, если ты об этом.

– Не собираешься? – Брови у нее осуждающе приподнимаются.

– Нет, Джилл. Я договорилась встретиться с подругой… Либби.

– Никогда о ней не слышала, – неуверенно произносит моя наставница.

Не знаю, что вызывает у нее больше сомнений: то, что я никогда не говорила о Либби, или мои истинные намерения.

– Она проходила стажировку у Брайана в агентстве, – говорю я. – Давно уже. А потом переехала в Манчестер. Вот привезла дочку в Лондон – в первый раз. Хотят прокатиться на Лондонском Глазе. Нельзя же не пойти – кто знает, когда я потом еще увижу ее.

– Ну что ж, – говорит Джилл и встает на ноги, – если ты уверена, что это не повредит.

Я ни в чем не уверена, но идти должна.

Через пятнадцать минут Джилл пристраивает свой автомобиль за Ройал-Фестивал-холл. Я хочу открыть дверь, но она просит меня подождать, пока припаркуется как следует.

– У меня все еще висит знак «инвалид за рулем», от Артура остался. Надо бы сдать, но…