Вторая жизнь фельдмаршала Паулюса

Когда мне было тринадцать лет, отца перевели в Кассель на должность главного бухгалтера земельных касс. Это было повышением, и семья стала жить лучше. Затем отец не поладил с начальством и начал ходатайствовать о переводе в другое место. Его просьба была удовлетворена, и мы переехали. У родителей нас было трое: брат Эрнст, сестра Корнелия, в обиходе — Нелли, и я.

В Касселе прошли гимназические годы — много читал, любил спорт. В старших классах увлекся спорами о кодексе мужской чести, выбором дамы сердца… — Паулюс улыбнулся, видимо, вспомнив какие-то детали безвозвратно ушедшей молодости. — Страшно подумать, как давно это было! И какие прекрасные времена переживаешь в юности!

В этих его словах вдруг почувствовался неподдельный восторг и неостывший юношеский задор. Но уже спустя минуту голос фельдмаршала потускнел, от него повеяло холодной рассудительностью.

— Да, гимназию имени кайзера Вильгельма я окончил в Касселе в 1909 году. Думал о карьере военного моряка, полагал, что в будущей войне, — а в том, что она недалека, ни я, ни мои одноклассники не сомневались, — флот сыграет решающую роль. Ведь нашим главным противником считалась Англия — владычица морей. О войне с Россией — схватке между Вилли и Никки[1], кузенами — никто из нас, по крайней мере, и не помышлял.

Но среди кандидатов в офицерскую флотскую школу были более знающие и… более знатные. Словом, не попал.

Фельдмаршал сделал паузу, закурил, закрыл глаза и подставил лицо солнцу. Спустя несколько минут продолжил:

— Так вот, на флот я не попал и с мечтой о морской службе решил расстаться. Поступил в университет в Марбурге. Штудировал право, но интереса к нему не питал. Видно, моей судьбой была военная карьера…

Как бы то ни было, университет оставил, проучившись всего один семестр. В феврале 1910 года стал фаненюнкером[2] 3-го пехотного полка маркграфа Людвига Баденского. А через полтора года, окончив училище в Енгерсе, стал лейтенантом. И вот уже тридцать два года стаж моей офицерской службы.

— Это не так много для того, чтобы пройти путь от лейтенанта до фельдмаршала, — сказал один из советских офицеров — собеседников военнопленного.

Паулюс усмехнулся и, как бы поправляя его, нервно заметил:

— Вы, пожалуй, хотели сказать — до бывшего фельдмаршала… Генерал в плену — для нашей армии явление ненормальное: германский генерал должен либо победить, либо погибнуть… А генерал-фельдмаршал тем более… Это вот мне выпала сомнительная честь быть первым германским фельдмаршалом, сдавшимся в плен. Весьма сомнительная честь…

Паулюс решительно встал, резко одернул мундир.

— Пойду отдохну, — не скрывая волнения, бросил он, — что-то слишком жарко сегодня.

Его последние слова прозвучали уже на ходу. Фельдмаршал направился к своему домику в центре сада.

Собственно, никто из нас к воспоминаниям о прошлом фельдмаршала не приглашал. Мы хорошо знали основные вехи его биографии и военной карьеры. Всю первую мировую войну Паулюс был на Западном фронте. Служил в штабах, в отборных частях альпийского корпуса. К концу войны он — капитан с двумя высокими наградами — железными крестами I и II степени. С 1918 года Паулюс на штабной работе. Служил с усердием. И был образцовым офицером. Потому, наверное, фельдмаршал любил говорить:

— Если я и был связан с режимом, то не поместьями, не банковскими счетами, не титулами, а верностью присяге.

Согласно Версальскому договору «большой генеральный штаб» армии кайзера Вильгельма II подлежал роспуску. Но в 1919 году было создано новое командование вооруженных сил — рейхсвера и так называемое военное ведомство — тайный генеральный штаб. Под крышей этого военного ведомства милитаристская верхушка рассчитывала сохранить наиболее ценные и перспективные офицерские кадры.

Во главе ведомства был поставлен генерал Ганс фон Сект. В апреле 1920 года он становится командующим рейхсвера. Сект, воспитанный в духе традиционного милитаризма прусского образца, проявил искусство управления «малой армией», какой был стотысячный рейхсвер, подготовляемый для большой войны. «Полководец должен быть и гибким политиком», — считал Сект и сам неукоснительно следовал этому принципу. В отличие от своих менее дальновидных и проницательных коллег, он, в частности, сумел понять, какую силу представляет собой Советская Россия, какой мощный импульс развития она получила в 1917 году. «Силой оружия, — говорил Сект, — это развитие задержать нельзя».

В 1920 году в специальном меморандуме на имя главы правительства Веймарской республики генерал Сект предостерегал от недооценки сил молодого Советского государства. «Война Германии против России была бы безнадежным делом… Россия имеет за собой будущее, она не может погибнуть». В другом письме, направленном рейхсканцлеру Германии в июне 1922 года, Сект анализировал рост экономического и политического влияния Советской страны. «Кто в мире видел более крупную катастрофу, чем испытала Россия в последней войне? — писал он. — И как быстро окрепло Советское правительство и его внешняя и внутренняя политика!»[3]