Вторая жизнь фельдмаршала Паулюса

Странно, но при всем своем усердии и готовности послушно служить Паулюс, как говорится, не пришелся ко двору и сам не испытывал большого уважения к окружающим генералам и офицерам. Острую неприязнь вызывали у него Кейтель, за которым стойко закрепилось прозвище Лакейтель, чванливый Манштейн, холодно-вежливый и смотрящий на всех свысока Браухич. Только с Рейхенау — из «старой гвардии» — и с Хойзингером — из «молодых» — Фридриха Паулюса связывали доброжелательные отношения.

Однажды в газете для военнопленных появилась статья о партизанах, действовавших в Чехословакии. В ней упоминалось об убийстве чешскими патриотами палача чешского народа Гейдриха.

— Это была самая страшная фигура среди наших государственных мужей, — счел нужным поделиться своим мнением фельдмаршал Паулюс. — Жестокий, хитрый, коварный. Я однажды «имел честь» быть приглашенным к нему на беседу.

— Как вы понимаете, — подчеркнул Паулюс, — вызов к Гейдриху даже для генерала ОКХ[9] был не рядовым событием. И ехал я к нему весьма обеспокоенным. Среди офицеров и генералов как ОКХ, так и ОКВ[10] Гейдрих пользовался плохой репутацией. Все у нас знали, что во времена Веймарской республики его изгнали с флотской службы по постановлению суда чести — за поступок, позорящий офицерское звание. С тех пор шеф РСХА[11] ненавидел кадровых офицеров.

Гейдрих выполнял самые деликатные поручения фюрера, в том числе и по компрометации высокопоставленных военных. Это он способствовал женитьбе военного министра Бломберга на женщине, о которой было точно известно, что несколькими годами ранее гамбургская полиция зарегистрировала ее как профессиональную проститутку.

Прошлое новоиспеченной жены военного министра вскоре получило широкую огласку. Бломбергу пришлось уйти в отставку, что стало крупной победой СС над старым генералитетом. Гейдрих же умело пустил слух о гомосексуализме генерала Фрича. И хотя последнему удалось реабилитировать себя, имя его было запачкано, а карьера закончена. В то же время среди офицеров генштаба имела хождение версия, будто Гейдрих послал людей с кувалдами, которые разбили в куски мраморное надгробие над одной из полузаброшенных могил Лейпцигского кладбища, где якобы была похоронена его бабушка с неарийским именем.

Сам Гейдрих занимал в соответствии с иерархической лестницей рейха тринадцатое место в государстве. На деле же его роль была значительнее.

Словом, встреча с Гейдрихом не предвещала ничего хорошего.

— Обергруппенфюрер поинтересовался здоровьем моей супруги, — продолжал Паулюс. — По-видимому, он знал о ней от своей жены: Елена Констанция и Лина Гейдрих состояли в каком-то благотворительном обществе. «Ваша жена, генерал, предмет постоянного внимания наших модниц — говорят, ее наряды столь же великолепны, сколь дороги… Где вы берете столько денег, мой дорогой? — шутил Гейдрих. — У меня, например, их нет». Затем согнал с лица улыбку. «Наши арийские женщины выбирают сейчас строгий стиль одежды — идет война и отечество сражается», — заметил он. Это было явным намеком на ненемецкое происхождение Елены Констанции — «наши арийские женщины»…

«Но я, — Гейдрих окончательно отбросил шутливый тон, — пригласил вас, разумеется, не для беседы о нарядах наших дам. Речь идет о вашей будущей поездке в Бухарест и Будапешт… Мы хотели бы вас кое о чем попросить…»

Фельдмаршал замолчал. Продолжения рассказа не последовало. Паулюс без внешне видимой связи со сказанным заметил:

— Кто-то правильно говорил: каждый представляет себе другого по своему образцу и подобию. Это очень верная мысль.

Больше о Гейдрихе фельдмаршал не упоминал: разговор так и остался незаконченным. Лишь спустя некоторое время близкий друг Паулюса, его бывший первый адъютант Вильгельм Адам досказал конец этой истории.

Поговорив о модах и скромности, с которой следует вести себя арийской женщине, Гейдрих перешел к делу: «И так, у нас есть к вам просьба». Он тут же снял телефонную трубку, негромко, но довольно настойчиво сказал: «Шелленберг, прошу зайти ко мне». Незамедлительно появился шеф закордонной разведки РСХА и безаппеляционным тоном заявил Паулюсу:

— Господин генерал, нам известно, что один ваш родственник в Бухаресте служит начальником шифровального отдела министерства иностранных дел Румынии. Будем называть его Штефан. Другая ваша румынская родственница — будем называть ее Розита — вышла замуж за коммуниста, который находится в превентивном заключении. Мы знаем также, что ваша третья румынская родственница замужем за человеком, который остался в большевистской Бессарабии. Наконец, и это главное, нам известно, что вы, господин генерал, истинный патриот и верный солдат фюрера…

Шелленберг умолк, нагло разглядывая лицо Паулюса. Скорее всего, он хотел понять, какое впечатление удалось произвести на молодого генерала. Видимо, разведчик уловил на его лице растерянность и, посчитав вопрос решенным, без всякой маскировки изложил главное.