Вторая жизнь Марины Цветаевой. Письма к Анне Саакянц 1961–1975 годов

Вчера наше, тоже немногочисленное и тоже ненасытное, рассталось с одним из своих членов — черным котом, очередным нашим любимцем. Он был похищен во сне, водружен в корзинку, обвязан платком и помещен в персональную машину, которую вскорости огласил хриплыми криками. Машина уехала, мяукая на все лады. Теперь он, по теории вероятности, осваивает три комнаты, кухню и прочие санузлы на 15-й Парковой, а также заживо съедает свою малолетнюю хозяйку: ибо он не их тех, кто разрешает брать себя на руки, тискать и таскать за хвост, и свободу свою продаст дорого. «Мать желанная» ищет его день и ночь, зовет особым нежным голосом, которым обычно она с ним разговаривала, лазит по всем его закоулкам, и, кажется, не подозревает нас в предательстве и умыкании.

Вчера вечером ходили в кино, шел английский фильм «Звонок почтальона»[868] — если попадется Вам, сходите непременно, чушь невероятная и ужасно смешно — похоже на кинокомедии моего детства. Есть трюки, украденные у Чаплина (проглоченный свисток)[869] и у Гари Купера («Мистер Дидс приезжает в большой город»)[870], есть и неворованные, а все вместе взятое напрочь проветривает голову, в чем она (иногда) нуждается.

А. А. собирается в Москву на несколько дней, она, очевидно, опустит это письмо; когда она вернется — отправлюсь я, опять же если успею довязать кофту тети Лили, которая (кофта) не ахти как подвигается. Думаю, что к 18-му обернусь и вернусь в Тарусу, день рождения «праздновать» не будем, нет ни малейшего настроения и желания. Но если Вы приедете в этих числах — суббота, воскресенье и т. д. — будет очень приятно. Если позволит погода, конечно. Но обо всем этом, за исключением погоды, которая всегда — сюрприз, и не всегда — приятный, созвонимся, когда приеду, и уточним. Пока что тут тепло и сухо, но небо в первой половине дня заволокло какой-то душной дымкой, и редко бывает ясно-голубым. Утра туманны и красивы. Цветы держатся изо всех сил, розовый куст стоит огромным букетом, желтых георгинов не счесть. Не сдаются и настурции, и сальвии. Если приедете во 2-й (или 3-ей) декаде сентября, то сможете захватить еще неограниченное количество китайки[871] для варенья, если мама захочет, и кроме того, яблок для еды. Насчет грибов — всё в руке Божьей, пока что они есть (красные и подберезовики), Суслины, которые ходят далеко, добывают и беленьких. Но мне кажется, что грибы и Вам надоели. Вообще жаль, что свой Тарусский отдых Вы провели чересчур «активно» (это — моя вина!) и вернулись к своим обязанностям редактора и утятницы[872] в достаточно изможденном состоянии. — Если придется нам перетасовывать комментарии, это, — конечно, нудно, но главное ведь сделано, материал собран, останется лишь перераспределить. Осилим, как-нибудь! Крепко Вас целую, сердечный привет родителям. Еще раз спасибо за все на свете. Будьте, главное, здоровеньки.

Ваша А. Э.

P. S. Орлов пишет, что сейчас работает (?) над макетом книги Бориса Леонидовича[873], а следующий (макет) будет наш, а книга должна уйти в производство в конце года, а о статье он уже (?) думает «конструктивно».

Говорят, что во второй декаде сентября будет дождик. Тогда, может быть, Ваш соавтор погодит родиться и появится на свет 25–27 сентября[874]. («Между рожденьем и именинами я повисну, птица вербная…»)[875]

Как Виктория пражская — не объявлялась?

18 21 сентября 1964 г.

Милый Рыжий, задаю Вам ряд бесплодных вопросов, ибо Вы на них ответите прежде, чем их получите! Во-первых — как себя чувствуете? Как доехали? Не маетесь ли все вместе животами от сугубо грибного (и щавелевого!) меню? Отдохнули ли хоть чуть от «отдохновенной» поездки в Тарусу? И вообще — что и как? Больше всего тревожат Ваши сопли и t^о — 36,9, т. е. серьезно-болезненное состояние, в котором Вы отбыли. Конечно же, с Вашим отъездом потеплело, в том числе и в мезонине, и думаю, что грибы так и прут из земли… впрочем, не будем о грибах — на этот раз они, бесспорно, надоели и Вам. А сегодня утром, проснувшись, еще дочитала сказку Гауфа о «Каменном сердце»[876] — с почти детским, давним, трепетом, с которым когда-то слушала ее из маминых уст.

Спасибо Вам, мой милый, за всё — за Вас самоё…

Сегодня у меня еще «выходной» — т. е. буду возиться с яблоками, варить варенье и болтать с Адой о проблеме Людмила — Карл — лиепайский дом. Эту открытку со впечатляющей актуальной картинкой Вы получите, очевидно, через неделю, ибо отправляю ее со Щербаковыми, а когда-то они вспомнят о ней и о почтовом ящике! Крепко целуем Вас, сердечный привет родителям, Шуша кланяется Няньке.

А. Э.

19 24 сентября 1964 г.

Анечка, пишу на почте и наощупь (не те очки). Громадное спасибо за карточки! Чудесные, хоть и не Павла Васильевича[877]. Очень обрадовало вещественное напоминание о тех днях, уже не вещественных! Дома (в тех очках) напишу «всерьез», а пока спасибо, гран мерси.