Вторая жизнь Марины Цветаевой. Письма к Анне Саакянц 1961–1975 годов

Меня ожидала дома стопка писем — «хороших и разных» (в большинстве своем — от рыжего редактора), среди них затесалось и Орловское, но еще не в ответ на мой С. О. С. Могу Вас побаловать цитатами, ибо все это письмо по скудоумию — на цитатах (мое, конечно!).

«Чем больше я вглядываюсь в книгу Цветаевой, тем сильнее чувствую: чудо[289]. И пусть это будет добрым началом. Уверен, что книга будет встречена хорошо, и это поможет мне, не откладывая дела в долгий ящик (!!!), завести речь об издании большого Цветаевского тома в „Библиотеке поэта“. Думаю, что, при благоприятном стечении обстоятельств, сделаю это на ближайшем заседании редколлегии (причем, это будет не раньше весны)». (!!!!!)… «Я страшно огорчен ошибкой, которая Вас так расстроила („солдатки-ребятки“). Это не опечатка, а моя ошибка. Я тут кругом виноват. Коротко говоря, я доверился тексту списка (…и т. д.). Досадно, что не посмотрел в „После России“[290] — а как просто было бы! Не казните меня за эту ошибку — я сам казню себя!» … «Жаль, что не говорите, что еще (будто не знает!) в книжке Вам „против шерсти“; мне бы хотелось знать это, — отчасти для будущего»…

Вникните в обращение — культурненько, а? Не то, что с «дорогими редакторами»! (Демонический смех.)

И еще завершающая цитатка, имеющая к Вам, рыжий, непосредственное отношение: «…Твой подарок привел меня в восторг; я знала о выходе книги и всячески старалась достать ее, но, конечно, это было невозможно. И вдруг милая, очаровательная девушка приносит ее от тебя…». Это, как Вы догадались, Дина Канель пишет.

По приезде выяснилось, что жратву я закупила исключительно для Шушки. Что очень тронуло ее и Аду Александровну.

А сейчас сажусь писать донос на гетмана — злодея.

Целую Вас, рыжий. Книжки еще не пришли. Уж не перехватил ли «Гетман» на почте?

Ваша А. Э.

15.10. Книжки получены!

48 15 октября 1961 г.

Милая Анечка, это вслед вчерашнему письму. Получила от Сосинского[291] просьбу о книжке, и решила «адресовать» его Вам. Задняя мысль: после его телефонного звонка позовите его (домой или на работу, как Вам удобно), продайте ему 1 экземпляр, а главное — познакомтесь с ним. Он болтун, глуп и пр. (я Вам о нем рассказывала), но у него интересный мамин архив[292]. Скажите, что от меня слышали, что он был знаком с мамой, что у него есть интересное собрание маминых вещей и т. д., и т. п. Вы это все сумеете. В общем, чтобы он Вас пригласил в Кратово[293], а Вы всё посмотрите. Он в меру слабых умственных[294] способностей маму любит, и как только увидит, что Вы — знаток, проникнется уважением и хвастнет богатствами. По-моему, Вам это самой будет интересно, а в дальнейшем может нам пригодиться, у него есть очень достоверные вещи. Сами не будьте с ним откровенны — он тоже немного Оттен и как бы тоже не начал извлекать какой-то пользы и руки нагревать на Цветаевой, вредя этим ей самой. Он — честолюбивец. Больше слушайте, чем говорите, больше спрашивайте, чем отвечайте.

Если Вас это интересует, пошлите прилагаемую открытку, если нет — ответьте, я просто сама пошлю книжку[295].

Орлу написала, шлю вместе с этим письмом. Интересно, как он ко всему отнесется. Предлагаю ему создать комиссию по литературному наследию (Эренбург, Орел, скажем, Твардовский и т. д.) — которая могла бы наблюдать и за изданиями. Такая комиссия сумела воздействовать даже на состав пастернаковской книги. Что Вы об этом думаете? Целую.

Ваша А. Э.

49 22 октября 1961 г.

Милая Анечка, — о Тоомовской антологии[296] ничего не знаю. Все шло через Слуцкого[297] via[298] Оттенов, договора не было, переводов всего строк с двести. Но даже если она и не вышла, то 60 % все равно должны оплатить. Тоом когда-нибудь да появится, не беспокойтесь, позванивайте время от времени. За Незвала ничего не получила, так что, если не трудно, позвоните, напомните бухгалтерии. Скоро конец года, и бывает, что «бесхозные» деньги куда-то «переводят», откуда выцарапать можно с превеликим трудом — так было у меня однажды в Большой советской энциклопедии.

О цикле Дон-Жуана тоже ничего не могу сказать, т. к. в отношении публикаций не только память плоха, но просто не знаю. Ведь девчонкой была и просто не вникала, где печатались отдельные стихотворения. Если цикл не вошел ни в один из сборников, то, действительно, очень возможно, что не публиковался[299].

«Асиных» экземпляров жалко, тем более, что она и у меня еще один выдурила с «надписью», которая больно ей нужна! Экземпляры пойдут каким-нибудь старушенциям, которые им с Мариной ставили в детстве клизмы, а теперь доживают свой век в сумасшедшем доме. Ну да ладно. Моя вина целиком.

Если Ася кота гладила ладонью внутрь и к тому же целовала, значит, она перед этой процедурой приняла карболку внутрь и вымылась соляной кислотой.