Вторая «Зимняя Война»

Война с Финляндией подходила к закономерному концу. Операция «Пегас» удалась в полном объеме. Десантный корпус внезапным ударом захватил плацдарм во вражеской столице, а перемахнувшая через Финский залив восьмая армия развила успех, превратив его в стратегическую победу. Финское правительство, не ожидавшее такого афронта, было застигнуто врасплох и не смогло эвакуироваться – и в итоге в полном составе, включая президента Рюти, попало в плен как кур в ощип. Многие из этих деятелей пытались бежать и скрыться, но почти ни у кого это не получилось, потому что сразу после вступления Красной Армии в Хельсинки очень много людей захотело поквитаться с прежней властью. Финские коммунисты и комсомольцы, гонимые и преследуемые при националистическом режиме, теперь получили полное право рассчитаться с прежними хозяевами жизни той же монетой.

И хоть на Карельском перешейке еще продолжаются бои, пытающиеся вырваться из намечающегося кольца финские части, прижатые к берегу озера Сайма, дерутся ожесточенно и отчаянно, но все это – уже бессмысленное сопротивление. Генерал Говоров, зная о скорой капитуляции финской армии, не торопится посылать в атаки красноармейские части, предпочитая для уничтожения врага использовать гаубичные полки РВГК, способные размягчить оборону любой мощности. А там, на перешейке, у финнов пока нет ничего, кроме цепочки траншей, наскоро выдолбленных в мерзлом грунте, и дзотов, перекрытых двумя-тремя накатами бревен. Это вам не прошлая «Зимняя война», когда красноармейцы тысячами ложились перед финскими пулеметами. Теперь атакующих в рост цепей не видно, вражескую оборону до исступления долбит тяжелая артиллерия. А уж потом на дело идут саперно-штурмовые батальоны – и не в рост, а ползком по-пластунски, в белом камуфляже, чтобы, незаметно подобравшись, забросать уцелевших после артподготовки финских солдат гранатами или фыркнуть в них из огнемета. И уже за ними траншеи занимает пехота, чтобы, если что, отбить отчаянные финские контратаки…

Но даже такие осторожные действия влекут совершенно не нужные потери, поэтому захваченного в плен президента Рюти вместе со всем его семейством перебросили вертолетом на аэродром под Таллином, и уже оттуда на самолете ПС-84 отправили в Москву. Как говорили сопровождавшие президентское семейство люди Берии, всю дорогу Рюти и его присные находились в шоковом полуобморочном состоянии, будучи совершенно уверенными в том, что сразу после прибытия в Москву их расстреляют. Впрочем, в чем-то они и были правы. Внутренняя тюрьма на Лубянке, в которую по прибытии поместили членов президентского семейства – это вам не пятизвездочная гостиница, и сама по себе, даже без применения физического воздействия, способна вывести из равновесия кого угодно.

Там же, в соседней камере, находится финский генерал-лейтенант Леннарт Эш, бывший командующий 4-м армейским корпусом. Генерал был похищен советским ОСНАЗОМ прямо из расположения своего штаба, после того как тот подвергся уничтожающему удару советской дальнобойной железнодорожной артиллерии. Убежденный финский нацист, в годы Первой Мировой войны воевавший на восточном фронте на стороне Второго Рейха – попав на Лубянку, он сразу превратился в мирную овечку, заявляющую, что он только выполнял приказы главнокомандующего Маннергейма и того же президента Рюти… Впрочем, на генерала имелось отдельное дело о военных преступлениях. В августе-сентябре сорок первого года финские войска к югу от Выборга окружили три советских стрелковых дивизии. Часть советских войск, бросив тяжелое вооружение, смогла выскочить из котла, остальные после нескольких дней сопротивления, полностью исчерпав боеприпасы, стали сдаваться в плен. Именно тогда генерал-лейтенант Эш отдал приказ о применении оружия против военнопленных в том случае, если те не будут повиноваться приказам, и в результате вольной трактовки этого приказа его подчинёнными множество советских военнопленных были застрелены.

Собственно, генерала для того и держали в Лубянской «копилке», чтобы после капитуляции Финляндии устроить большой судебный процесс как над политическим руководством развязавшей войну и потерпевшей поражение страны, так и над ее уцелевшим генералитетом. Впрочем, мертвых, но виновных, тоже будут судить посмертно. И посмертно, в виде чучел, вздернут на самых настоящих виселицах. Тех, кто отдавал приказы, разрабатывал и приводил в исполнение людоедские планы, всех до единого ждет законное и справедливое возмездие – и Рюти, и Маннергейма, и генерала Эша, и многих других… А сейчас президент Рюти нужен был товарищу Сталину не только для того, чтобы тот подписал акт о безоговорочной капитуляции, но и для того, чтобы посмотреть в глаза человеку, который со своей стороны отдал приказ о нападении финских войск на СССР. С Гитлером такое, наверное, уже не получится: или свои пришибут эту мразь, или успеет отравиться и застрелиться; а президент Рюти – вот он здесь, тепленький…