Вторая «Зимняя Война»

И вот наступило тридцать первое число. Мы с Варенькой хлопотали, накрывая стол. Серафима Егоровна, мама моей подружки, подсуетилась заранее, наготовив всякой вкуснятины типа холодца и прочих деревенских деликатесов. В противовес нашей истории, тут не было так голодно, немец не зашел так далеко на советскую территорию и карточная система была, конечно же, помягче. Да и Варя получала жалование в российских рублях, а на них на черном рынке можно было купить все что угодно, ибо ценились тут они примерно так же, как у нас в иные времена ценились американские доллары.

В углу комнаты стояла елка. И она была великолепна! Ведь мы с Варей чуть ли не за месяц выбирали для нее в Брянске моего времени звезду, гирлянды, мишуру и шары. Ничего, что июль и август не предновогодние месяцы. Если знать места, такие вещи можно купить в любое время года – на складах-то всегда все есть! Сама же елка была натуральная – ну то есть прямо из леса. Я заикнулась было о том, чтобы поставить искусственную, но и Варя и ее мама замахали на меня руками: «Что ты, что ты! Елка должна быть живая – и все тут. ПАХНУТЬ в доме должно Рождеством, то есть Новым годом, а иначе и праздник получается не праздник…»

И вот теперь, когда зеленая красавица, срубленная Васей в лесочке, стоит такая нарядная и благоухает, я убеждаюсь, что они были правы. Что может быть лучше настоящей зеленой елочки? Даже атмосфера в доме стала какая-то особенная, сказочная от ее изумительного запаха…

Елка мерцала разноцветными огнями, и Варя с мамой то и дело задерживали на ней взгляд, гордясь и любуясь своим новогодним деревом. Мы расставляли по столу закуски и салаты, разливали по графинам компот. Мы старались, чтобы все было красиво.

Когда все было готово, стол ломился от угощений. Кое-что было заранее привезено Васей из двадцать первого века – исключительно то, что я ему заказала и что здесь нельзя было найти ни за какие деньги, хоть за российские рубли, хоть за американские доллары, хоть за монгольские тугрики.

Варя принарядилась. Причем она надела не шмотье из будущего, а облачилась в премиленькое местное голубое платьице из шерсти, с кружевным воротничком. И, глядя на нее, мне захотелось одеться аналогичным образом… Когда я озвучила свою идею, Варенька, рассмеявшись, увлекла меня в спальню, где стоял объемистый дубовый «шкап». И вскоре я с каким-то свербящим чувством разглядывала себя в мутноватом зеркале «шкапа» – нежно-персиковое платье с белым бантом у шеи совсем не делало меня чучелом, а даже, наоборот, придавало моему облику женственности… Но был в этом образе какой-то диссонанс. Видя, что я чем-то озабочена, Варя догадалась, в чем дело.

– Твоя прическа! – сказала она.

– В смысле? – спросила я, трогая свои волосы – вымытые и распущенные по плечам, они, кажется, должны были смотреться неплохо. Впрочем… Да, пожалуй, дело в них.

– Давай-ка я тебя заплету… – сказала Варвара, – садись-ка вот сюда…

И ведь становится смешно, если вспомнить, что когда-то мы наговорили друг другу дерзостей, а потом сцепились в бескомпромиссной женской схватке, будто две разъяренные мегеры… Как хорошо я тогда придумала напоить Варю коньяком и, помирившись с ней, сделать ее своей лучшей подругой. Она ведь и в самом деле лучшая, и те мои подружки, что остались в двадцать первом веке, ей и в подметки не годятся.

Когда мы вернулись в комнату с накрытым столом, Серафима Егоровна всплеснула руками.

– Мариночка! – воскликнула она. – Тебя просто не узнать!

Да, я знала, что выгляжу не так как обычно. Я все время старалась посмотреть на себя в любой отражающей поверхности – в оконном стекле, дверце серванта… Я выглядела как настоящая «девушка сороковых». Теперь платье и прическа составляли вполне гармоничный образ: на моем затылке лежали две свободно заплетенные косы – так, что конец одной соединялся с основанием другой при помощи шпилек. Надо лбом Варвара каким-то непостижимым для меня способом сформировала валик-волну, забрызгав это сооружение – кто бы мог догадаться – сахарной водой. И это несмотря на то, что уж лак для волос у нее имелся. Просто у нее разгорелся азарт стилизовать мой образ под «сороковые» при помощи исключительно тех средств, что доступны девушкам в ее времени…