Вторник. Седьмое мая: Рассказ об одном изобретении

Милый Гульельмо слегка улыбнулся, испытующе глядя на старшего кузена. Тот немножко держит снисходительный тон. Еще бы! Гульельмо младше и нуждается в его совете. Дэвис уже инженер, стажирует в Лондоне и кое-что знает в здешней обстановке. Ну что ж, пусть так…

Через несколько дней состоялось знакомство с наиболее знаменитым лондонским адвокатом по патентному праву. Человек, наглухо застегнутый в сюртук мышиного цвета, методично объяснял, придавая голосу оттенок высшего беспристрастия.

По английскому законодательству, самому твердому и надежному в мире, патент является несокрушимой защитой изобретателя. Владелец патента один вправе изготовлять предмет изобретения, распространять и употреблять в сфере промышленности и практического применения. Со всеми вытекающими финансовыми последствиями, счел нужным разъяснить адвокат. Патент можно продать, завещать, заложить, отдать в полное или частичное пользование. Словом, это вещь, капитал, с которым нужно умело обращаться.

— Но коренное условие… — поднял палец адвокат. — При получении патента требуется описание. Техническое описание. В чем состоит ваше изобретение.

Гульельмо Маркони озабоченно наморщил лоб.

Адвокат продолжал. Решение технической задачи на бумаге не дает права на патент. Надо создать конкретную вещь или способ в реальных формах.

— Как видите! — сказала мама Анна, плавным жестом показывая на два темных футляра, извлеченных из чемодана и поставленных теперь на отдельные столики.

Даже не повернув к ним головы, адвокат продолжал с тем же бесстрастием. Для получения патента нужно подать заявку. Дата подачи очень важна. С нее начинается официальная жизнь изобретения. При этом заявитель письменно удостоверяет, что он и есть изобретатель. В момент заявления не должно быть нигде описано подобное же изобретение, ни в одном из опубликованных изданий. По всей территории Британской империи. Бюро патентов это проверяет. Устанавливает факт новизны.

— А если где-нибудь в другой стране? — полюбопытствовал Дэвис.

— По законам Англии экспертиза на новизну производится только внутри Англии, — невозмутимо, как оракул, изрек адвокат. — Что там в других странах, нас не касается.

— Насколько подробно я должен описывать? — спросил Гульельмо.

— Настолько, чтобы было ясно, в чем состоит ваше изобретение. Впрочем, позднее, при получении патента, вы сможете ввести некоторые дополнения.

Молодой Маркони кивнул. И вдруг спросил простодушно:

— А если кто-нибудь вскроет мои футляры… и разнюхает?

Адвокат уставился на него с изумлением.

— Ах, вечно у него какая-нибудь шутка на уме! Фантазер! — поспешила сгладить мама Анна.

Адвокат счел нужным все-таки пояснить:

— Как только заявка подана, закон на вашей стороне.

Он откланялся.

Гульельмо уселся за составление заявки. Ну и мука! Никогда не имел он склонности к писанию, а тут еще такого строго технического и такого ответственного. Необходимо коротко, ясно: как устроено, как действует. Изложить все, что нужно, но и не наговорить лишнего. Бумагомарание…

Но если надо, так надо. И мальчик, стиснув губы, сидел, как приговоренный, изливая свое недовольство в чернильных брызгах. Здесь он не мог воспользоваться помощью ни мамы, ни двоюродного брата. Они же ничего не понимают в том, что там кроется, под футлярами. Он один сейчас, Гульельмо Маркони, один бьется за свою находку.

Наконец заявка была все же составлена. Не совсем складно, с излишними несущественными подробностями, но все же заявка. Гульельмо одолел скучное препятствие. Теперь дальше. Что еще требуется?

2 июня 1896 года молодой Маркони в сопровождении адвоката вошел в двери лондонского Патентного бюро. Через час он вышел оттуда, ощупывая в кармане официальную бумагу, по которой он уже значился теперь как «заявитель на изобретение». Бумага приятно топорщилась, толстая, как броня. Она надежно защищала его интересы.

Теперь дальше. Предстояло второе действие на лондонской сцене. «В сфере практического применения», — как выразился адвокат.

— Нужен покровитель, — решительно заявил Дэвис Джемсон. — Ни один изобретатель ничего не может без союза с промышленностью. Вспомните великого Уатта. Что бы он делал со своей паровой машиной, если бы не нашел заводчика Болтона? Идея и предприимчивость должны шагать рука об руку! — заключил он патетически.

— Это значит компаньоны? — спросил Гульельмо.

— Это значит нужные связи, дружок, — поправил Дэвис.

Были определены условия, которым должен удовлетворять такой покровитель. Это должно быть солидное лицо, известное в ученом обществе. Он должен пользоваться доверием деловых кругов. Он должен соблюдать известную деликатность.

Вильям Прис — кто же еще лучше? Пост главного инженера правительственных телеграфов Великобритании достаточно говорил за него. Вильям Прис несомненно обладал тем, что сейчас было нужно.

Но как до него добраться? Такое важное лицо. Захочет ли он даже слушать какого-то приезжего безвестного молодчика?