Вторник. Седьмое мая: Рассказ об одном изобретении

— Да, как будто привыкают. Понемногу… — признал Попов.

— Еще бы! — воскликнул Рыбкин. — Шторм их убедил.

— Пожалуй, верно. Шторм сыграл нам на руку.

Произошло это к концу испытаний, когда учебные корабли вернулись уже в Кронштадт и транспорт «Европа» стоял на якоре вот здесь, в гавани, а крейсер «Африка» находился там, на Большом рейде. Внезапно налетел свирепый шторм. Низкие тучи. Сплошной ливень. Никакая обычная сигнализация уже не годилась — ни флажками, ни прожекторами. И неизвестно, как бы обошлось с крейсером, если бы не их новое средство беспроволочной связи. Командир крейсера зашел в рубку, где была расположена станция, и сказал Рыбкину:

— На вас вся надежда. Нужны точные указания с берега.

И Рыбкин застучал ключом, вызывая на разговор транспорт «Европа». Штормовая передача.

Распоряжения с берега посылались на транспорт. Оттуда по беспроволочной связи — на Большой рейд, на крейсер. Так же и обратно. Крейсер получил возможность ориентироваться.

— Вы оказали нам чувствительные услуги, — сказал Рыбкину командир.

И ассистент, напоминая сейчас об этом, так посмотрел на Александра Степановича, что было ясно, кому должна быть направлена благодарность моряков.

Попов, задумавшись, не заметил взгляда. И произнес, как бы про себя:

— Я думаю, мы могли бы уже сейчас оборудовать форты Кронштадта. Наладить беспроволочную сигнализацию. Это очень пригодилось бы в некоторых случаях.

Его давняя мысль о маяках беспроволочной сигнализации, о береговых станциях получила новое подтверждение.

— Больше, возможно больше надо извлечь из наших опытов! — повторял он ассистенту, шагая вместе с ним дальше по набережной.

Невдалеке показался военный, видимо тоже пустившийся на прогулку в такой случайно выпавший день. Стремительный шаг, руки за спину. Нельзя было его не узнать. Весь Кронштадт знал эту крепкую фигуру, длинные, пушистые бакенбарды и этот прямой, открытый взгляд внимательных глаз. Адмирал Степан Осипович Макаров.

Они были хотя и отдаленно, но все-таки знакомы. Адмирал Макаров выступал в Минном классе на заседаниях Технического общества с чтением глав своего труда «Рассуждения о морской тактике». Попов, как товарищ председателя общества, конечно, при этом присутствовал и даже вел некоторые заседания. На том их встречи и ограничивались.

И все же адмирал, завидев Попова здесь, на пустынной набережной, повернул к нему прямо навстречу и запросто поздоровался.

— Должен передать вам от моих подчиненных… — сказал он мягким, густым голосом. — Мне известно… Шторм… И ваш способ сигнализации… Воздаю честь!

Адмирал Макаров командовал в то лето практической эскадрой Балтийского моря, привел ее теперь, после учений, на стоянку в Кронштадт, и ему, конечно, донесли по команде о том, что произошло здесь между крейсером «Африка» и транспортом «Европа» во время шторма.

Попов, смущенный столь откровенной похвалой, приподнял несколько раз котелок, повторяя невнятно:

— Благодарю… Извините…

Макаров, шагая рядом с ним, говорил без стеснения, как бы продолжая совместную беседу:

— Слушал ваше сообщение в Петербурге. Перед высоким собранием… — чуть иронически поднял он бровь. — Ваше изобретение. Крайне интересно, без лести. Частенько вспоминаю.

Макаров имел в виду сообщение Попова о беспроволочной телеграфии прошлой зимой в Петербургском университете, когда управляющий Морским министерством адмирал Тыртов пожелал выслушать наконец преподавателя из Кронштадта, — о том, что он там изобрел и на что требуется отпустить еще какие-то деньги, кроме уже известных трехсот рублей. В тот раз аудиторию университета заполнила совсем особая, необычная публика: адмиралы и разные высшие морские чины, штабные офицеры, всякие главные и старшие инспекторы, господа гардемарины кадетского корпуса и даже сам ректор университета принимал военных гостей. Его превосходительство адмирал Тыртов самолично выбрал сигнал из четырех букв, который и был удачно передан из здания химической лаборатории через обширный университетский двор в зал собрания. Адмирал Макаров был тогда же среди этой блестящей военной публики, все видел, что демонстрировал Попов, и все хорошо понял.

— Надо развивать! Надо немедленно извлечь все, что можно, из ваших опытов. Для связи, для флота, — говорил он сейчас Попову решительно, невольно забегая на ходу чуть вперед.