Вторник. Седьмое мая: Рассказ об одном изобретении

У верхней площадки его встретили двое — флагман итальянского флота и командир крейсера. Макаров приветствовал иностранных гостей. После обхода караула и официальных церемоний, — как полагается, осмотр корабля. Крейсер был новейшей постройки, и флагман не без гордости показывал русскому адмиралу оборудование и вооружение — скорострельные пушки, машинное отделение с главными двигателями, командирскую рубку с приборами управления, роскошно обставленный салон.

Большой корабль, оснащенный по последнему слову техники, должен был свидетельствовать о военной мощи итальянского флота. Именно сегодня было особенно нужно такое представление. В то время как крейсер королевского флота Италии бросал якорь в Кронштадте, сам молодой король Виктор-Эммануил III подъезжал в специальном поезде к летней резиденции Николая II — Петергофу. Подписав договор с Германией и Австрией о Тройственном союзе, он спешил теперь пожать руку русскому государю, как бы намекая этим: еще все возможно и неизвестно, на чьей стороне окажется Италия в будущих конфликтах. Подступ к России осуществлялся двумя путями — и с суши, и с моря. Показ крейсера играл тут немалую роль.

Перед адмиралом Макаровым любезно раскрывались все помещения. Офицеры экипажа, вахтенные отдавали ему рапорт на своем мягком, певучем языке. В салоне ему представили: единственный штатский на корабле — господин Гульельмо Маркони. Великий изобретатель беспроволочного телеграфа!

Макаров молча кивнул, прямо, в упор посмотрев на этого молодого, ладно скроенного, с энергичным красивым лицом пассажира. Зачем он здесь, этот человек? Что привело его сюда, в северный угол Европы, к российским берегам? И как раз к тому месту, где более семи лет назад совершалось открытие, над которым имя этого молодого подвижного путешественника нависло теперь словно тенью.

Нет, не таков он, Маркони, чтобы попусту тратить время ради простой морской прогулки. Итальянский официальный визит в Россию — достаточно серьезный повод. Можно рассчитывать на кое-что под взаимную вежливость царственных рукопожатий. Россия! Умопомрачительные пространства, три флота на разных концах и десяток морей, омывающих страну. Ох, какое поле для беспроволочной телеграфии! Ох, какой рынок для аппаратуры акционерного «Общества Маркони»! И почему бы, пока две королевские особы договариваются друг с другом о своих государственных делах, почему бы ему, Маркони, не договориться о поставках в Россию своих станций? Вот почему крейсер «Карло Альберто» вышел в плавание, оборудованный не только новейшими пушками и корабельными механизмами, но и великолепной установкой беспроволочного телеграфа, находящейся под неусыпным надзором самого Маркони и его ближайшего помощника — лейтенанта Соляри. Станцию охотно всем показывали.

За традиционным завтраком адмирал Макаров и Маркони сидели друг против друга. Но Макаров ни разу не взглянул на это приятное, выразительное лицо. А когда итальянский флагман провозгласил тост «за великого изобретателя», русский адмирал, сделав вид, что пригубил, поставил бокал обратно.

После десерта Макаров собрался к отъезду. Его провожали до самого трапа улыбками и пожеланиями скорой встречи. Протянул руку — и флагману, и командиру крейсера, и старшему офицеру. Напоследок — Маркони. С официальной частью покончено. Макаров уже не связан этикетом гостеприимства. Он еще раз обернулся к Маркони и сказал:

— Вы представляете на корабле новый замечательный вид оружия техники — беспроволочный телеграф. Вам, вероятно, интересно знать, что его впервые изобрел наш физик Попов. Преподаватель Минного офицерского класса здесь, в Кронштадте. Александр Степанович Попов. К вашему сведению. Честь имею!..

И, откозырнув, спустился по трапу в катер.

Спустя три дня новая пальба и торжественные звуки гимнов огласили кронштадтские воды. К крейсеру «Карло Альберто» пришвартовалась кокетливо-нарядная, в уборе разноцветных флагов императорская яхта «Полярная звезда». После того как все эти три дня Николай II угощал коронованного гостя то обедами, то балами, то парадом гвардии, пришла очередь итальянцев показать свой коронный номер. Виктор-Эммануил пригласил Николая на крейсер.

Пока совершалась медленная церемония приема, два человека, запершись в одной из кают корабля, лихорадочно возились над приборами беспроволочного телеграфа. Один из них, штатский, — Маркони. Второй, в форме морского лейтенанта, — Луиджи Соляри.

Вся деятельность Маркони была на людях, он всегда старался быть среди людей, но у него не было дружбы, личной, очень близкой дружбы. Были сотрудники, были сообщники, но не было друзей. Соляри стоял особняком. Он — бескорыстный слуга, преданный духовный невольник Маркони, представитель его дел в Италии и пылкий биограф, восторженно собирающий все его поступки, черточки, словечки. Маркони говорил — Соляри слушал. Маркони приказывал — Соляри повиновался.