Второе дыхание

— Знаешь, я часто представлял, что когда-нибудь ты придешь и будешь совершенно справедливо на нас злиться. И представлял, как возвращаюсь домой. Но… я правда не мог.

— Да почему?

— Может, это прозвучит глупо, странно и неправдоподобно, но всякий раз, когда я хотел выбраться отсюда и навестить тебя, приходила волна. Едва я приближался к двери, наступала Покрышка. Кстати, этой сейчас была секретная информация, мама просила меня не рассказывать тебе — признался он, неловко поджав губы.

Как бы мистически это ни звучало, его ответ меня почти удовлетворил. Я невольно бросила взгляд на Аню.

— Ладно, даже если это правда, что насчет писем? Уж одно жалкое письмецо-то можно было отправить!

— Я и отправил пару дней назад. Но должно быть, оно потерялось из-за тех непредвиденных Покрышек.

— Так значит, из-за тебя все эти разыгравшиеся волны — смягчившись, подколола его я. Или не такой уж это и подкол?

— Ну это спорное утверждение.

— Но почему мама запретила тебе рассказывать об этом?

— Она не объяснила, но тон у нее был очень внушительный и серьезный. Только, пожалуйста, постарайся не выдать меня! Я знаю, что долго ты молчать не сможешь, что уж там, я и сам хорош. Но хотя бы попытайся, ладно?

— Ладно, обещаю попытаться.

Мы немного молча постояли, переваривая все сказанное, а потом сели на холодный камень.

— Ну так, вы хоть выяснили что-то? Исследования к чему-то привели?

— Нам ничего не говорят об этом — недовольно пробурчала Аня — Я уже устала быть подопытной крысой. Меня заперли в эту клетку и без конца проводят какие-то дурацкие опросы и эксперименты. Это уже недели две как перестало меня забавлять. Я просто хочу домой. И как меня только угораздило…

Ваня успокаивающе погладил ее по плечу и приобнял.

— Ну а чем вы тут занимаетесь в свободное время?

— В основном сидим здесь, страдаем о нашей тяжелой судьбе и обдумываем планы побега — ответил Ваня — Кстати, по ночам тут отличный вид на звезды.

— Да тут на все отличный вид — заметила я.

— К тому же, сюда очень редко кто-то поднимается. Так что эта крыша стала нашей крышей.

***

На следующий день я без всяких заминок отлучилась из ЦИ, чтобы рассказать своим друзьям об успехе предприятия и обсудить план дальнейших действий. Вся компания продолжала тусоваться у Лили. Даня тоже был там. Когда я приехала, он тихо-мирно сидел на улице и читал какую-то книгу. Рядом Лиля пила чай, наблюдая за Димой и Никитой, которые делали ката. Последний видимо решил поделать крутые приемчики за компанию, неуклюже повторяя за Димой и корча при этом крутые рожи. Они закончили как раз к моему приезду.

Мы вчетвером уединились в доме. Я рассказала обо всем, что со мной произошло.

— Отлично сработано — похвалил меня Никита — дело осталось за малым: облапошить охрану, найти лазейку в архиве и проникнуть внутрь.

— Да, делов-то — подыграл Дима — Ну если серьезно, просто постарайся быть наблюдательнее и не привлекать лишнего внимания. У нас слишком мало информации, чтобы приступать к отчаянным мерам. И побольше болтать с этой Аней. Да и мамуля твоя уж больно подозрительно себя ведет. Она точно что-то знает.

— Вот именно. Но ее так просто не расколешь.

— Но ты ведь смогла добиться того, чтобы тебя пустили — отметил Никита — Значит, если проявить настойчивость и смекалку, можно и еще кое-что узнать.

Прежде чем отпустить меня обратно, Лиля достала из кармана какие-то листочки.

— Вчера мы с Даней сидели на диване. Я читала, а он что-то писал в тетради, а потом передал ее мне, и вот, что там было написано.

Парни тоже с любопытством уставились в листочек, который мне протянула Лиля.

— Так-так-так, любовные послания — потёр руки Никита.

На самом верху была строчка: «Какие стихи тебе нравятся?» Под ней шли следующие слова, написанные Лилиной рукой: «А почему ты мне пишешь? Мы ведь рядом сидим».

«Но ты ведь любишь читать».

«Да, но книги, а не отдельные реплики *улыбающаяся мордочка*, особенно написанные человеком, сидящим рядом со мной, которые могли бы быть просто произнесены устно».

«Все начинается с малого. Сначала так, потом будем очерками общаться, потом новеллами, а там и до романов недалеко».

«Это странно, но любопытно. Мне нравится».

— Как романтично — прокомментировал Никита.

Там было еще много чего написано, но Лиля не дала дочитать.

— Ну и что ты думаешь по этому поводу? — спросила она.

— Тебе правда важно, что я об этом думаю? Лично мне он не нравится, но вижу, что вы нашли общий язык.

— Но почему он решил общаться в письменной форме?

— Очевидно, потому что не умеет нормально вести беседу вслух — вставил Дима, хотя все это время Лиля обращалась конкретно ко мне, не обращая внимания на присутствие парней.

— Ты сама-то что думаешь по поводу этого нелепого подката?

— Так не честно, давая свою оценку его действиям в своем вопросе, ты уже склоняешь меня на свою точку зрения.

— Так и есть. Да ты сама меня спросила. Говори уже.

— Я думаю, что ему очень плохо, и он правда хочет исправить положение. И мне было интересно с ним переписываться. Я узнала много нового о нем.