Второе дыхание

В итоге Тим согласился помочь. Он вернулся в Витину хижину и не без труда отрыл свой школьный диплом, чтобы приложить его к письму для работодателя. Тим попросился в медицинский отдел, в котором некогда работали его родители. Этот этап прошел успешно — уже через два дня пришло ответное письмо с приглашением на собеседование, которое тоже было пройдено без труда. Тим тут же приступил к работе и до обеденного перерыва возился с пробирками. К тому же, быстро нашел общий язык с коллегами и порадовал более опытных своими способностями, схватывал налету. Грешил тем, что слишком много болтал во время работы и не мог дождаться обеденного перерыва, чтобы беспрепятственно все обсудить с новыми товарищами. Кроме прочего, встретил несколько своих школьных знакомых, которые знали о его деятельности в Витиной хижине и удивлялись тому, что он решил официально трудоустроиться. Объяснение этому дать было нетрудно, к тому же оно было правдивым, лишь с некоторыми недосказанностями:

— Да понимаешь, школьные занятия ведь отменили на неопределенный срок, домашки нет, работы нет, а жить как-то надо — отвечал он — Вот решил рискнуть и пойти по стопам родителей так сказать, только надеюсь без наркозависимости и смерти от передоза в конце.

— Боюсь, мне тут понравилось — сказал мне Тим, когда на следующий день мы поднимались на чердак во время обеденного перерыва — Раньше я и не замечал, как мне не хватает общения с новыми людьми. И не со школотой, а с собратьями по разуму. И профессионального роста.

Он был не в восторге от того, что временем для официально разрешенной болтовни с коллегами пришлось пожертвовать ради какой-то дырки в полу, так как уже был готов остаться здесь надолго. Но затягивать с делом было нельзя. Обеденный перерыв — самое подходящее время. Все будут отдыхать и кушать, вряд ли кто-то попрется на чердак. В конце рабочего дня этого уже нельзя было гарантировать, нужно действовать сейчас. У нас был час на всё про всё. На чердаке очень удачно нашлась и веревка.

Я надела налобный фонарик и завязала веревку вокруг пояса. Другой конец Тим привязал к себе. Он будет меня страховать, пока я спускаюсь. Я опустила ноги в дыру, залезла туда полностью. Тим спрятался в диван, чтобы не быть обнаруженным, если вдруг кто-то придет. Я медленно спускалась и наконец, смогла различить внизу какое-то подобие дна. Спустившись еще ниже, я поняла, что это вода. Сначала я подумала, что это просто подземные воды и там нет ничего интересного, но все же решила спуститься до конца. Иначе зачем эта труба, если ни к чему необычному она не вела? Вряд ли это такой колодец. Чем ниже я спускалась, тем сильнее чувствовался неприятный запах, точнее даже вонь. Канализация! — промелькнула мысль. Что же еще? Но вопрос про трубу все еще оставался не отвечен. Наконец, я спустилась до места, где труба обрывалась, а неведомая вонь ударила с новой силой. Свет фонарика упал на воду, на поверхности которой лежало бледное безжизненное тело. Увидев чертов труп, я завопила и в ту же секунду почувствовала, что потеряла связь с верхом и, безуспешно пытаясь схватиться за воздух, плюхнулась в воду. Через несколько мгновений рядом со мной упал и противоположный конец веревки, который должен был быть у Тима.

Я оказалась в бассейне из мертвых тел, они были повсюду, я не знала, куда себя деть, силясь найти какой-нибудь спасительный островок или хотя бы стенку, к которой можно прислониться. Меня омывают волны холода и страха. Сердце судорожно стучит в попытках согреть тело, живот скручивает. Мне самой захотелось утопиться от паники или вскрыть себе живот, чтобы он перестал так болезненно стягивать все органы внутри меня. Я крепко зажмурилась, чтобы выдавить боль наружу вместе со слезами и прооралась так сильно, как только смогла. Чтобы не осталось сил на страх, чтобы я просто устало легла на спину в воде и дождалась освобождения, чтобы восприняла тоскливую морозную воду как теплую кровать, а бесконечно терзающий холод как отдых.

Что за трупные мысли? — поймала я себя. Уж не так ли все эти люди поддались смерти? Я снова закричала. И снова. Снова. Снова… Я будто пыталась изгнать демонов из себя. Несколько раз перекрестилась. Я крещусь только когда напугана до самой смерти.

Бояться. Страдать. Мучиться. Плакать. Корчиться. Кричать. Успокоиться.

Обессилев, я даже не побрезгала облокотиться на один из трупов рядом со мной. Я была рада уже от того, что он внезапно не восстал от моего прикосновения и остался таким же бездвижным. Это было тело какой-то немолодой женщины. Возможно, я и могла бы ее узнать, но совсем не хотела всматриваться в ее мертвое лицо. Страх был сильнее любопытства.