Второе дыхание

— Это только когда с твоими девчонками общаюсь — послышался в ответ голос Дани, после небольшой паузы он добавил, но как-то неискренне и неестественно — Лошара.

Мне стала интересна эта тема, так что я решила не прерывать разговор братьев своим появлением, а тихонько подойти поближе к окну, чтобы послушать продолжение диалога.

— Так ты ни с кем больше не общаешься, бро — отвечал Дима.

— Это раньше так было. Теперь общаюсь… выпендрежник.

И теперь последнее слово прозвучало больше как прикол или необходимость Дани поддерживать образ, нежели отражение его настоящих мыслей.

— Ты про Лилю?.. Любимый братик — подыграл ему Дима.

— Может быть.

Я ждала от Дани очередной колкости после этих слов, но ее не последовало.

— Строго говоря, вы не общаетесь, а переписываетесь.

— Самый умный что ли? Переписка — это тоже общение.

— Ладно, это явно лучше, чем вслух с тобой разговаривать, если она тебя до сих пор не выгнала. Может, и нам с тобой переписываться начать? Глядишь, наладим отношения.

— Пошел ты — я буквально слышала Данину улыбку, когда он произносил эту фразу.

— Да, пойду-ка пресс качать.

Я услышала, как Дима встал с дивана, и звук карандаша, пишущего по бумаге. Осторожно заглянула в окно, желая увидеть, что происходит. Даня что-то написал на листочке и отдал его Диме. Тот прочитал и довольно усмехнулся:

— Слушай, не пойму, что написано — почерк неразборчивый. Может, прочитаешь вслух?

Должно быть, я слишком громко думала о том, что же могло быть в записке, потому что Дима-таки заметил мое присутствие:

— О, Полина, хочешь посмотреть, что мне Даня написал?

Не дожидаясь ответа, он подошел к окну и показал записку: «хотел бы я иметь такой же пресс, как у тебя». Улыбка расползлась по моим губам.

— Как мило — сказала я совершенно искренне.

— Ну что стоишь! Забирайся скорее сюда по моим волосам — он потрепал свою шевелюру и открыл окно нараспашку.

Я решила ему подыграть и пролезла в дом через окно с максимальной неуклюжестью, на какую была способна, да к тому же испачкала пол уличной обувью, так что мне пришлось вытереть за собой грязные следы и вернуться на улицу (но на этот раз через дверь), чтобы загнать в дом велосипед. Вся эта сцена страшно развеселила парней.

— У меня сейчас от смеха пресс накачается — проговорил сквозь слезы Дима.

Тем временем домой вернулись Лиля с Никитой, которые ходили ко мне на участок проведать ребят из Витиной хижины. Даня понял, что у нас вновь состоится секретное собрание и тактично удалился на улицу. Сегодня он меня приятно удивил, но расслабляться пока рано.

Я рассказала друзьям о своей находке в ЦИ.

— Думаю, нужно туда залезть, но одна я не справлюсь.

— Но как нам попасть в здание, чтобы помочь тебе? С нами не прокатит тот прием, что использовала ты, нас так просто не пустят.

— Вот если бы кто-то из нас мог устроиться туда на работу…

— Но без аттестата о школьном образовании даже на стажировку не возьмут, мы слишком малы для этого.

— Значит, нужно попросить о помощи кого-то, кто уже окончил школу.

— Но кому можно доверить такое дело? Тогда придется посвятить человека во все наши замыслы.

— Может, Даня? — предложила Лиля.

— Ни за что! — резко возразила я — Я ему не доверяю. К тому же, он совершенно не умеет общаться с людьми, никто не возьмет его туда работать.

— Да, к тому же интеллектом он совсем не блещет — добавил Дима.

— Я считаю, это должен быть кто-то из Витиной хижины — предложила я — Они все достаточно образованы и наверняка поддержали бы наши идеи.

Мы незамедлительно отправились к ним. Я была рада увидеть свой дом приведенным в полный порядок — по крайней мере настолько, насколько это было возможно после нанесенного ущерба. Мы рассказали ребятам о всех наших намерениях и Наполеоновских планах.

— Нам? Работать официально? — рассмеялся Тим.

— Но ты будешь кем-то вроде агента под прикрытием. Все во благо миссии.

— Я точно пас — заявил Витя — Не хотелось бы встретить в ЦИ свою мать.

— Я конечно мог бы попробовать — сказал Тим — но работать там действительно не хочется. Недельку еще можно потерпеть, но не больше.

— Да не парься, тебя дольше и не продержат. Уже через пару дней вышвырнут — усмехнулся Егор.

— Ну уж нет, я слишком обаятелен для этого.