Второе кольцо силы

Я начала меняться, заботясь о Лидии и Хосефине больше, чем о самой себе. Я делала все, что Нагуаль говорил мне, и однажды ночью, в этой лощине и в этой пещере я обрела свою полноту. Я заснула прямо на этом месте, а потом меня разбудил шум. Подняв глаза, я увидела себя прежней — стройной, цветущей, юной. Это был мой дух, возвращавшийся ко мне. Сначала он не хотел приближаться, ведь я была такой страшной. Но он не смог противиться и подошел ко мне. И внезапно я поняла то, что Нагуаль пытался объяснить мне эти годы. Он говорил, что если человек имеет ребенка, то этот ребенок забирает острие его духа. Для женщины — иметь девочку означает конец этого острия. Иметь двух, как я, означает конец меня Лучшие мои силы и иллюзии ушли к девочкам. Они похитили мое острие, как сказал Нагуаль, так же, как я похитила его у своих родителей. Такова наша судьба. Мальчик похищает большую часть острия у отца, а девочка — у матери. Нагуаль сказал, что люди, имеющие детей, могли бы сказать о себе (если бы они не были такими упрямыми как ты), что в них чего-то не хватает. Ушли некоторая помешанность, некоторая нервозность, некоторая сила, которые были раньше. У них всегда это было, но где это теперь? Нагуаль сказал, что оно в маленьком ребенке, играющем возле дома, полном энергии, полном иллюзий. Другими словами — просто полном.

Нагуаль сказал, что если бы мы понаблюдали за детьми, то могли бы сказать о них, что они дерзновенные, отважные и вечно скачут. Если же мы понаблюдаем за родителями, то увидим, что они осторожные, пугливые, и больше не прыгают. Нагуаль сказал, что мы объясняем это тем, что они взрослые и имеют обязанности. Но это неправда. Дело лишь в том, что они потеряли острие.

Я спросил Ла Горду, что ответил бы Нагуаль, если бы я сказал ему, что знаю сколько угодно родителей, у которых гораздо больше и духа и острия, чем у их детей.

Она с наигранным смущением закрыла лицо руками и захихикала.

— Можешь спросить у меня, — сказала она. — Хочешь услышать мое мнение?

— Конечно, хочу.

— У этих людей не больше духа, у них, прежде всего, много энергии, и они приучили своих детей к кротости и покорности. Они всю жизнь запугивали своих детей и это все.

Тогда я рассказал ей об одном человеке, отце четверых детей, который в пятьдесят три года полностью изменил свою жизнь. Он оставил свою жену и административную службу в большой корпорации — и это после двадцати пяти лет кропотливого продвижения по служебной лестнице и укрепления семьи. Он решительно бросил все и отправился жить на остров в Тихом океане.

— Ты хочешь сказать, что он отправился туда жить один? — удивленно спросила Ла Горда.

Она разрушила мой аргумент. Я вынужден был признать, что он отправился туда со своей двадцатипятилетней невестой.

— Которая, несомненно, была полной, — заметила Ла Горда.

И опять я был вынужден с ней согласиться.

— Пустой мужчина всегда использует полноту женщины, — продолжала Ла Горда. — Полная женщина опасна в своей полноте больше, чем мужчина. Она ненадежная, нервная, изменчивая, но при этом способна на большие перемены. Подобные женщины могут вскочить и отправиться в какое угодно место. Там им нечего будет делать, но прежде всего потому, что они и не собираются ничего делать. Пустые люди не могут больше так прыгать, но зато они более надежны. Нагуаль сказал, что пустые люди подобны гусенице, которая оглядывается вокруг перед тем, как снова немного продвинуться, затем дают задний ход, затем снова немного продвигаются вперед. Полные люди всегда скачут, кувыркаются и почти всегда приземляются на голову, но им на это наплевать.

Нагуаль утверждал: для того, чтобы войти в другой мир, надо быть полным. Чтобы быть магом, надо иметь всю свою светимость, — никаких дыр, никаких заплат — и все свое острие. Таким образом, пустой маг должен восстановить полноту. Мужчина или женщина должны быть полными, чтобы войти в другой мир там вовне. В ту вечность, где теперь Нагуаль и Хенаро ждут нас.

Она замолчала и длительное время пристально смотрела на меня. Еле хватало света, чтобы писать.

— Но как ты восстановила свою полноту? — спросил я.

При звуке моего голоса она подскочила. Я повторил свой вопрос. Прежде чем ответить мне, она взглянула на свод пещеры.

— Я вынуждена была отказаться от своих девочек, — сказала она. — Нагуаль объяснил тебе это однажды, но ты не захотел слушать. Он сказал, что надо похитить острие обратно. Мы его трудным путем получили, похитив его, говорил он, и мы должны восстановить его тем же путем, трудным путем.

Он вел меня к тому, чтобы сделать это; и в первую очередь мне необходимо было отказаться от любви к своим двум детям. Я должна была сделать это в сновидении. Шаг за шагом я училась не любить их, но Нагуаль сказал, что это бесполезно, человек должен научиться не тревожиться, а не не любить. Когда эти девочки перестали что-либо значить для меня, я должна была увидеть их снова, возложить на них свои глаза и руки Я должна была, мягко поглаживая их по голове, позволить своей левой стороне вырвать из них острие.

— И что же случилось с ними потом?