Второе кольцо силы

Он долго всматривался в меня, не говоря ни слова. Он сидел справа от меня, но тут молча пересел на скамейку напротив.

— Ты должен серьезно отнестись к тому, что я тебе говорю, — сказал он. — Нет способа повернуть колесо времени к тому, чем мы были перед прыжком. Нагуаль сказал, что быть воином — это честь и удовольствие и что счастье воина — делать то, что он должен делать. Я должен рассказать тебе безупречно о том, чему я был свидетелем. Паблито распадался. Когда вы двое побежали к краю, только ты был плотным. Паблито был похож на облако. Он думал, что был близок к тому, чтобы упасть ничком, а ты думаешь, что держал его за руку, чтобы помочь добежать до края. Никто из вас не прав, и я не сомневаюсь, что для вас обоих было бы лучше, если бы ты не поддерживал Паблито.

Я чувствовал еще большее замешательство, чем прежде. Я искренне верил, что он правдиво излагает все, свидетелем чему он был, но я помнил только, что держал Паблито за руку.

— Что бы случилось, если бы я не вмешался? — спросил я.

— Я не могу ответить на это, — сказал Нестор. — Но я знаю, что вы воздействовали на светимость друг друга. В тот момент, когда ты подал Паблито руку, он стал более плотным, но ты вложил свою драгоценную силу в ничто.

— Что ты делал после того, как мы прыгнули? — спросил я Нестора после долгого молчания.

— Сразу же после того, как вы исчезли, я был так потрясен, что не мог дышать, и потерял сознание, но не знаю на какое время. Я думал, что это длилось один момент. Когда я снова пришел в себя, я оглянулся в поисках Хенаро и Нагуаля, но они ушли. Я бегал взад и вперед по вершине горы, зовя их пока не сорвал голос. Тогда я понял, что остался один. Я подошел к краю утеса и попытался отыскать знак, который дает Земля, когда воин не собирается возвращаться. Но я уже пропустил его. Я понял тогда, что Хенаро и Нагуаль ушли навсегда. До этого я не сознавал, что они повернулись ко мне после того, как попрощались с вами, и в то время, когда вы бежали к обрыву они помахали мне руками и попрощались со мной.

Обнаружить себя в одиночестве в такое время дня, да еще в таком пустынном месте было большим, чем я мог вынести. Одним махом я потерял всех друзей, которые у меня были в мире. Я сел и заплакал. А когда я испугался еще больше, я начал вопить во всю мочь. Я во все горло выкрикивал имя Хенаро. К тому времени стало очень темно, и я больше не мог различать окружающих предметов. Я знал, что как воин не должен индульгировать в своей глубокой печали. Чтобы успокоиться, я начал выть, как койот — так, как научил меня Нагуаль. Спустя некоторое время после начала воя я почувствовал себя намного лучше, — я забыл свою печаль, забыл о существовании мира. Чем больше я выл, тем легче было ощущать тепло и защиту земли.

Должно быть, прошло несколько часов. Внезапно я почувствовал дуновение внутри себя позади своего горла и звук колокола в своих в ушах. Я вспомнил, что Нагуаль сказал Элихио и Бениньо перед их прыжком. Он сказал, что ощущение в горле приходит как раз перед тем, как человек готов изменить свою скорость. И звук колокольчика является средством, которое человек может использовать для выполнения всего, что ему требуется. Тогда я захотел стать койотом. Я посмотрел на свои руки, — они были на земле передо мной. Они изменили форму и стали похожи на лапы койота.

Я увидел шерсть койота на своих руках и груди. Я был койотом. Это наполнило меня таким счастьем, что я стал кричать, как должен кричать койот. Я ощущал у себя зубы койота, его длинную заостренную морду и язык. Каким-то образом я знал, что умер, но это не тревожило меня. Для меня не имело значения — превратиться в койота, умереть или остаться в живых. На четырех лапах как койот я пошел к краю обрыва и прыгнул туда. Ничего другого мне не оставалось.