Второе начало волшебства

Раны горели, а не знал, но у меня был последний шанс. Клинок отца, который всегда приходил в тот момент, когда он был нужен. Вот и сейчас я не сомневался, что он появится в моей руке, когда я попрошу. Но только нужный момент никак не появлялся. Если получить клинок слишком рано, то я не смогу одолеть Настасью — она слишком опытный боец. Если слишком поздно — то может получиться так, что я буду уже мёртв.

— Настасья Микулишна. За что?

На мгновение, мне показалось, что у неё промелькнула искра боли в глазах, но тут же, мои надежды развеялись, потому что Настасья вновь сделала выпад в мою сторону. Я снова отскочил, но уже с большим трудом — рана на ноге ужасно саднила, да и устал я настолько, что сил уже просто не было. Тогда я и принял решение, что мне нужно делать. Я дождался очередного выпада Настасьи, намеренно подставил левое плечо так, чтобы удар её прошёл по касательной, а сам совершил контратаку, выпрямив руку вперёд, будто бы ударяя её в грудь. Настасья видела мою руку и никак не отреагировала на мой отчаянный рывок, собираясь спокойно совершить второй удар, но тут мой клинок появился в руке и прошёл сквозь грудь ректора.

Вначале она не поняла, что произошло, зловещая ухмылка сменилась изумлением, а потом из её рта потекла струйка крови. Казалось, что она не верит в произошедшее. Она медленно опустила глаза вниз и увидела мою руку, которая держала клинок, исписанный горящими голубыми рунами. Они какое-то время ещё пульсировали в такт моего сердца, а потом клинок просто испарился, оставив в груди Настасьи глубокую рану. Та опустилась на колени и снова глянула на меня. В глазах её начала угасать жизнь, а я вдруг разрыдался, сам не знаю почему. Точнее знаю. Я впервые убил человека. Я кинулся к ней, уже не боясь, что она мне что-то сделает.

— Настасья Микулишна. Почему?

В её глазах стояли слёзы, она смотрела на меня, но уже без злости.

— Наконец-то я с ними встречусь. Я просто… просто хотела ещё раз обнять их. Просто увидеть. И у меня почти удалось. Если бы не ты.

— Кого, Настасья?

Хотя я и так знал, кого она имела ввиду. Она говорила о муже и дочери, которые погибли давным-давно. Настасья смотрела на меня, и я видел, как злоба, ярость и боль сменяются облегчением и спокойствием.

— Отец бы тобой гордился. Но ты должен… Ты должен знать. Я всего лишь одна из тех, кто поддался тьме. Нас семеро. Было семеро. Найди их всех, иначе он придёт… Поторопись и… Спасибо, Иван.

— Кто придёт, скажи, кто придёт⁈

Она последний раз глянула на меня, я успел увидеть, как её жизнь угасла, после чего она повалилась на бок. А я сидел и рыдал не в силах даже прикоснуться к ней и закрыть глаза. Внезапно, барьер, созданный Настасьей спал и звуки снова обрушились на меня. Я огляделся вокруг, мой взор был затуманен, как от слабости, так и от слёз. Мертвяки, которых призвала Настасья начали падать замертво. Мои друзья опускали оружие, первым на меня обратил внимание Панкрат.

— Ванька! Живой.

Я кивнул ему, с трудом понимая, что происходит. Но мне нужно было сделать ещё одно дело. Я поднял факел, который всё ещё горел. Впрочем, меня это уже не удивляло. Я побрёл по площади, зажигая все факелы и фонари, попадающиеся по дороге. Всё, что входило в радиус их действия тут же оттаивало. Даже деревья и трава, уже подготовившиеся к зимовке, как будто просыпались от спячки. Наконец, я зажёг последний факел, находящийся на площади и обнаружил, что люди тоже начали оттаивать. Один за другим, они в изнеможении падали на землю. Кто-то стонал, кто-то просто терял сознание. Но некоторые старшекурсники, а также преподаватели словно просто просыпались. Их сопротивление тёмной магии было гораздо сильнее других.

Мои друзья подхватывали оттаявших товарищей и помогали им уйти с площади. Я же просто упал на скамейку, на которой совсем недавно заснул после путешествия к Лесовику. Казалось, это было так давно. А потом я закрыл глаза и провалился в сладкую, непроглядную темноту.

Эпилог

Неделю я пролежал в лазарете, раны дали о себе знать. На бедре осталась большая борозда, которая на всю жизнь останется в моей памяти, но на щеке и руке раны оказались лишь небольшими царапинами. Всю неделю, мои друзья приходили ко мне каждый день, и я рассказывал им одно и то же. Но и им было, что мне рассказать. Первым начал рассказ Борька.

— Когда ты пропал, мы кинулись искать тебя, подумав, что ты ушёл в землянку. Но когда мы добрались до ворот, оказалось, что выйти мы никак не можем — заклятие действовало в обе стороны. Мы вернулись назад и рассказали всё Ярополку. Он созвал совет преподавателей, на котором обнаружилось, что Настасья, как и ты, пропала. Тогда-то мы и поняли, что дело нечисто.

Алёнка перебила.

— Ну поняли-то мы, но не преподаватели. Они никак не хотели поверить, что Настасья предала всех. Пока мы им не рассказали всё-всё. Тогда-то они и решили, что нужно действовать, собрали всех учеников на площади и объявили, что барьер нужно прорвать. Но не успели.

Борька продолжил.