Второе начало волшебства

— Знаю, но толку-то.

— Скажи, пожалуйста.

— 'Через поля через леса, по морю или по степи, сквозь дол, минуя небеса, меня к Алёнке отведи. И вместо Алёнки говоришь имя того, к кому хочешь попасть.

Я повертел коробку в руках, попытался открыть крышку, но ничего не вышло. Поэтому вздохнул и произнёс.

— Через поля, через леса, по морю или по степи, сквозь дол, минуя небеса меня к Лесовику веди.

Внезапно, в коробочке что-то заскрипело, крышка резко откинулась, и мы увидели, что находилось под ней. Под крышкой, за стеклянной преградой, посередине коробки была закреплена стрелка, похожая на компас. Она быстро-быстро завертелась, повращалась какое-то время, а затем резко остановилась, направившись в нужное место. Я попробовал повертеть коробочку, но стрелка неизменно глядела в одну сторону.

— Кажется, работает.

Василиса изумлённо глядела то на стрелку, то на меня.

— Вот это да. Настоящая. Вань. Этот артефакт стоит огромных денег. С ума сойти. Их всего три на свете, представь сколько может стоить один такой.

— Даже не знаю. Тысячу золотых?

— Намного, намного больше. Говорят, что одну стрелку приобрёл у купца какой-то царь одного из государств на юге. Отдал за неё треть своего флота. Очень хотел жену свою найти умершую.

— Она и такое умеет?

— Не знаю. Говорят, что может тебя к царству мёртвых привести. Вот только обратно уже не выведет.

— Опять враньё?

— Почему же. Артефакт древний. Всякое может быть. Царь только пропал потом, и никто его больше никогда не видел. Да и стрелка его считается утерянной. Так что у тебя одна из двух. Что делает её ещё ценнее.

Я присвистнул, закрыл крышку и убрал подальше, с глаз долой. А потом потянулся к следующему артефакту.

— Раз ты у нас такая умница по артефактам. Скажи, ты знаешь, что это такое?

Я достал из сумки дудку. Простую деревянную дудку. Приложил пальцы к отверстиям и попробовал поиграть на ней. Получилось так себе, но какую-то знакомую мелодию, я наиграть всё же смог.

Василиса рассмеялась.

— Это дудка.

— Просто дудка?

— А ты чего ждал?

— Не знаю. Я её у того же торговца взял, как и эту палку. Он сказал мне, что всё пригодиться может. Отдал задаром почти.

— Не вижу в ней ничего необычного. А инструкций он никаких не давал?

— Сказал только, что она разговорить может кого угодно.

Василиса нахмурилась, словно вспоминая что-то.

— Ну нет, не может быть. Тебе не могла удача настолько улыбнуться, чтобы торговец тебе стрелку дал, а потом ещё и дудку правды тебе в дополнение дал.

— Что за дудка правды?

— Ох, недотёпа. Проходили у Ярополка Владимировича. Артефакт, который устами мёртвых правду о живых рассказывает. Его зачаровал в древние времена один волшебник, который был убит горем от того, что его родная дочь трагически погибла. Очень хотел поговорить с ней, облазил весь свет в поисках правды. И нашёл, в конце концов древнее болото, на котором магия буйствовала так, что даже сам волшебник успокоить её не смог. Выяснил он, что там кикимора обитает, да не простая, а разумная. Сразились они тогда, не на жизнь, а на смерть и волшебник победил. Но кикимора попросила его в живых оставить, пообещав тому, что даст нечто, что позволит ему с дочкой общаться. И сделала ему дудку из тростника, что на болоте рос. Обрадованный, волшебник пошёл домой, рассказал всё жене своей, которая была не родной матерью дочери.

Василиса рассказывала так хорошо, что мне показалось, будто я всю историю эту воочию видел. Перед глазами мелькала дорога, путь волшебника, битва с кикиморой, его дом.

— Собрал волшебник полный дом гостей и начал на дудке играть, а та взяла и запела голосом его дочери, рассказав всем, что её мачеха в болоте утопила. Все гости и волшебник услышали тот голос, а мачехи уже и след простыл. Волшебник же от горя зачах и умер в печали, не выдержав горькой правды. Дудку свою он спрятал глубоко в лесах, чтобы другие не пытались с мёртвыми общаться.

Василиса неожиданно замолчала, а я задумчиво смотрел на дудку. Наконец, тишину прервала сама Василиса.

— Это ведь не может быть дудкой правды?

— Не может быть.

— Давай проверим?

— И как мы это сделаем?

— Ну не знаю, попробуй подудеть просто.

Я попробовал, кроме нестройных звуков из дудки ничего не вылетело.

— Может, условия неподходящие?

— Может быть. А может, это и не дудка правды вовсе. Может дудка, которая всех танцевать заставляет, может дудка, которая ягоды и грибы заставляет из-под травы выглядывать. Этих дудок в сказаниях тьма тьмущая. А может, это просто дудка. Иногда вещи — это просто вещи. Что у тебя ещё припасено?

На её вопрос, я достал из дорожной сумки огниво. Точнее, только одно кресало, которое ничем особенным не выделялось. Кроме нацарапанных на нём рун. Я повертел его в руках, взял за один конец, потом за другой — ничего не произошло, взял, как положено, просунув пальцы в отверстия по бокам. Пожав плечами, я передал её Василисе.

— Понятия не имею что это, торгаш сказал, что согреться поможет.

Василиса взяла кресало в руку, поводила им, достала откуда-то из своей сумки камень, чиркнула по нему кресалом, вызвав сноп искр.