Второе пришествие (СИ)

- Создать - это еще не постичь. Процесс творения был гораздо сложней и противоречивей, чем описано в Библии. Будь он такой, разве бы получился мир столь сложным и столь противоречивым. Высший разум - это не разум, который знает и может все. Высший разум - это тот, который задает направления, предоставляя своим созданиям искать пути движения по ним. И вы в своей книге уловили этот принципиальный момент.

- У меня действительно возникали подобные смутные мысли.

- Я знаю. И это замечательно, это дает нам всем шанс.

- Шанс? Но я не совсем понимаю, о чем Вы?

Иисус задумался.

- Мы так много всего натворили и накопили, что невозможно ни все сразу переосмыслить, ни все сразу изменить. Наше несчастье в том, что человек слишком привык не к свободе, для подавляющего большинства она не стала первой необходимостью. И в своей книге вы говорите об этом.

- Я пишу в ней о чрезмерной власти церкви над человеческими душами, вместо того, чтобы ее освобождать от всех ограничений и препонов, она всячески пытается их закабалить, заставить их думать, что церковь - это необходимый элемент в жизни, что без нее человек будет чувствовать себя богооставленным. Но это совершенно не так, богооставленность связана совсем с другими причинами.

- Вот-вот, и я о том же. Мы так и не научились нести людям свободу, зато великолепно умеем закрепощать их. Всякий раз под предлогом освобождение мы снова и снова насаждаем рабство.

- Но если это так, как Вы говорите, если смысл в нашей борьбе, в том, что мы находимся здесь? После нашей победы не повторится ли все сначала?

Иисус улыбнулся.

- Я прекрасно понимаю и разделяю ваши опасения. Но, уверяю вас, в нашей борьбе заключен великий смысл. Поймите, Марк, стремление к свободе, - это стремление к свету. А его так мало. Рано или поздно рабство приводит к смерти сначала души, а затем и духа. А это уже имеет Вселенское последствие. Вы не в состоянии это осознать, но поверьте, так оно и есть. Может быть, мы еще поговорим на эту тему. А может быть, и нет, - задумчиво произнес Иисус, отвечая на какие-то свои мысли. - А сейчас идите к Вере, она на этаже выше. Так устроен небольшой госпиталь, она ухаживает за пострадавшими. Она замечательный человек.

Введенский уже хотел покинуть комнату, как к нему подошла Мария Магдалина.

- Марк, Вера вас любит, - сказала она. - Но обижена на вас.

- Я знаю.

- Знать - это недостаточно. Нужно понимать, как следует действовать в той или иной ситуации.

- И как?

- Не бойтесь показать ей свое раскаяние. Я знаю, вы считаете, что поступили неправильно. И вообще, не бойтесь и не стесняйтесь чувств, которые идут из глубины души. Человек так устроен, что испытывает смущение от своих благих порывов. С Верой так вести себя - это значит, усугубит ситуацию. Потом вам будет трудно ей что-то объяснить. Я очень симпатизирую и ей и вам, поэтому хочу, чтобы вы помирились.

- Спасибо, - несколько смущенно поблагодарил Введенский. Он уже было хотел уйти, как вдруг остановился. - А могу вам задать вопрос?

- Конечно, Марк.

- Вы зашиваете пиджак Иисусу?

- Нет, одному из здешних защитников. Он его разорвал о гвоздь, а другой одежды у него нет.

- Спасибо, - кивнул головой Введенский. - Пойду искать Веру.

Веру он нашел на следующем этаже, как и говорил Иисус, в большой комнате был оборудован медпункт. Пахло лекарствами, в ведре Введенский увидел окровавленные бинты. На миг ему стало немного не по себе.

В комнате находились две девушки, одна из них - Вера. Их взгляды встретились, и Введенскому снова стало не по себе, только теперь по другой причине - в глазах Веры не возникло никакого выражения. А он прекрасно помнил, как еще совсем недавно загорались они при виде его.

Введенский подошел к ней.

- Здравствуй, Вера.

- Здравствуй, Марк, - ровным бесцветным голосом ответила она.

Может, Мария Магдалина заблуждается по поводу ее чувств, мелькнула у него мысль. Они были, но прошли.

- Я пришел, - сказал Введенский, прекрасно понимая неуклюжесть собственных слов. Но никаких других у него в этот момент не возникло.

- Вижу, - отозвалась девушка.

- Нам нужно поговорить.

- Говори.

Введенский взглянул на другую девушку, которая явно с интересом прислушивалась к их разговору.

- Где-нибудь в другом месте.

- Хорошо, можем выйти на улицу.

Введенский немного обрадовался; несмотря на холодность Веры, она все же согласилась побеседовать с ним. Это давала ему надежду на примирение.

Они вышли на улицу и медленно пошли по ней.

- Ты не боишься здесь идти? - вдруг спросила Вера.

- А что я должен сейчас бояться. Вроде бы все спокойно.

- Это только так кажется. Здесь каждый сантиметр пристрелен снайперами.

Уже в третий раз Введенскому стало не по себе.

- Но ведь еще никто не погиб.

- Пока - да. Но кто-то должен же погибнуть первым. У нас никто не сомневается, что это вопрос времени. В любую минуту они могут начать по нас палить. Возможно, что этим человеком станешь ты, возможно, я.

- Но если так, почему бы нам не укрыться в здании и там поговорить? - предложил Введенский.

- Мне хочется погулять, подышать воздухом. Надоело сидеть в душной комнате.