Второе пришествие (СИ)

Этот ответ почему-то заставил Введенского вздрогнуть.

- А разве любви можно научиться? Мне казалось, что нельзя.

- Ты прав, научиться любви невозможно, но можно брать пример с любящего человека. Ты же видел, как они любят друг друга.

- Они другие, - возразил Введенский.

- Нет, не другие, - не согласилась Вера. - В нас есть частица божественного, а в них есть частицы человеческого. И мы можем увеличивать в себе это божественное.

- Вот не предполагал, что именно тут мы будем беседовать на такие темы.

- А мне кажется, как раз тут на такие темы и стоит говорить. Никто из здесь присутствующих не знает, что будет с ним даже через несколько минут. Так когда, если не сейчас, потом может будет поздно. Вот и надо говорить о самом главном. Второстепенно оставить на потом.

Конечно, Вера всегда была необычным человеком, за это он ее и горячо полюбил, но все же сейчас что-то в ней сильно изменилось. Она словно куда-то от него отодвинулась. И он не до конца уверен, что она зовет его за собой. Да и он, готов ли пойти за ней?

Введенский грустно вздохнул и поставил пустую тарелку на пол. Как-то все стало уж очень непонятно в его жизни, а ведь еще совсем недавно ему практически все было ясно. А теперь решай экзистенциальные вопросы. По правде говоря, он никогда особенно не любил это делать, так как погружаешься уж в очень зыбкую и огромную зону неопределенности.

В комнату вошел Бурцев и направился к Введенскому.

- Как ты? - поинтересовался он, садясь напротив него.

- Вроде оклемался.

- Это замечательно, резиновая пуля - штука опасная. Может, и убить. Считай, что тебе повезло.

- Теперь буду считать. - Введенский бросил быстрый взгляд на Веру, которая молча сидела рядом и казалось не интересовалась разговором мужчин.

- Объясни, Дима, их так много, они так хорошо экипированы. Почему они не разгонят нас?

- Потому что пока еще не решили, что с нами делать. О том, что тут происходит, сообщают все информационные агентства, десятки телевизионных каналов по всему миру. Их это останавливает. По крайней мере, пока. Но это вопрос времени. У них нет выбора, они прекрасно осознают: мы или они. Третьего не дано.

- А если применят оружие?

- Все к этому идет. Будем отвечать.

- У нас есть оружие? - не то поразился, не то испугался Введенский.

- Немного, но есть. Но это на самый крайний случай.

- Думаешь, он настанет?

- Думаю, Марк. Иначе все напрасно. Мы пришли сюда не для того, чтобы немного тут повыступать и разойтись по домам, как после концерта. Никто из нас не желает больше жить при этом режиме. К тому же он никому не простить за то, что заставил их всех дрожать от страха. Всем дадут по полной программе. Так что готовься, отступать некуда.

Введенский кисло улыбнулся, такая перспектива его не очень радовала. Но он понимал справедливость слов Бурцева. Когда он сюда пришел, то захлопнул за собой дверь назад.

- Я готов. Что будет, то и будет.

- Это правильная позиция, - кивнул головой Бурцев и тронул Введенского за колено. - Не дрейфь, все будет хорошо. Мы их обязательно победим. Потому что за нас лучшие люди, как, например, твой приятель с Ближнего Востока.

- Кстати, как он тут?

- Странный он все-таки. Все время проповедует. Прямо, как Иисус.

Введенский и Вера невольно переглянулись.

- Тебе это не по нраву? - спросил Введенский.

- Да, нет, может это даже и на пользу. Некоторые после его бесед даже как-то меняются, становятся светлей. - Бурцев о чем-то задумался. - И баба у него классная. В ней есть что-то такое, а что не разберу. Впрочем, сейчас не до этого. Будь в другой обстановке, я бы к ней подкатился.

- У тебя, Дима, не было бы ни единого шанса, - произнес Введенский.

- Это мы бы еще посмотрели, - самоуверенно улыбнулся Бурцев.

Введенский не стал его разубеждать, Дмитрий все равно бы ему не поверил.

- Ладно, отдыхай, - поднялся со стула Бурцев. - Все самое главное, а значит и занимательное еще впереди. Да, кстати, тебе известно, что тебя с поля боя вытащила Вера?

Бурцев вышел, а Введенский повернулся к Вере. Но девушки уже не было, пока он разговаривал с Бурцевым она незаметно куда-то ушла

78.

Обычно Чаров спал крепко, пробуждался крайне редко. И даже немного гордился таким хорошим сном, так как он обеспечивал бодрость на весь день. Но в этот раз все было иначе, в течение ночи просыпался несколько раз, потом снова засыпал. Когда же утром он встал с постели, то его не отпускало какое-то тяжелое ощущение. Протоирей решил, что оно вызвано неспокойной ночью.

Он принял душ, потом выпил большой бокал любимого кофе. Но тяжесть внутри не проходила, более того, она даже усилилась, трансформируюсь в какое-то недоброе предчувствие.

С чем оно может быть связано? задумался Чаров. Конечно, положение в стране крайне напряженное, в городе происходят почти настоящие бои. Но это, как ни странно, его беспокоило мало; он полагал, что в прямую эти события к нему не относятся. Даже если сменится правящий режим, вряд ли эта перемена существенно повлияет на положение церкви. Ее место окажется неизменным при любых политических раскладах. Но тогда, что же с ним такое творится?