Второе пришествие (СИ)

- Вы правы, такая опасность вполне реальна. Я ему уже говорил, что он рискует не только собой, но и другими людьми. Он согласился вести себя осмотрительней. Но я вижу, что он это сделал для порядка. А на самом деле, не хочет ничего менять в своем поведении. Он чересчур поглощен этим сражением.

- Он сблизился с Галаевым, я несколько раз видел, как они о чем-то шептались.

- Я тоже видел, и это может представлять опасность. Галаев такой же зелот, как и Симон. Только современный. Вот они и столковались между собой. Я вас попрошу, Марк, по-возможности, приглядывайте за ними, чтобы они не натворили бед. Я чувствую, что ключевые события произойдут уже скоро.

Введенский видел, как с каждым днем усиливалось общее ожесточение. Если в начале противоборствующие стороны относились друг к другу вполне терпимо, даже периодически дружелюбно переговаривались, то с какого-то момента эти настроения исчезли, зато взаимная ненависть нарастала, как лавина. И те и другие ощущали все большую усталость, никто не мог предвидеть, как станут развиваться дальнейшие события. И это лишь усиливало неприязнь друг к другу, желание как можно скорей покончить с противником.

Все эти настроения Введенский ощущал на себе, ему становилось все трудней жить на ограниченном пространстве, хотелось на волю, вернуться к ситуации, когда перед ним был открыт весь мир. Вот только тогда он ее особенно не ценил, воспринимал как само разумеющее дело. И теперь тосковал о ней с каждым днем все сильнее.

При этом он не забывал о просьбе Иисуса присматривать за Симоном Кананитом. Тот же все тесней общался с Галаевым и его людьми или батальоном, как они предпочитали называть свой небольшой отряд. И все меньше - с Иисусом и другими апостолами.

Однажды Введенский решил вызвать Симона на откровенность. Во время обеда он специально занял место рядом с апостолом. Здесь же расположился и Галаев.

- Симон, я заметил, вы редко бываете вместе с вашими друзьями, - сказал Введенский.

Симон Кананит не слишком довольно посмотрел на Введенского.

- С кем хочу, с тем и бываю, - не очень любезно ответил он.

- Конечно, - поспешно согласился Введенский. - Я вас хотел расспросить.

- О чем? - настороженно произнес Симоном Кананит.

- Вы же были зелотом. Меня интересует это движение.

- Я им остаюсь! - с гордостью произнес апостол.

- Это были лихие ребята, - вмешался в разговор Галаев. - Мне Симон много рассказал про то, как они воевали с римлянами. У них есть чему нам поучиться. Мы в душе все зелоты.

- Они спровоцировали восстание, в результате погибло много людей, был разрушен город и храм.

- Город и храм можно снова отстроить, - не согласился Галаев. - Зато они были смелыми и решительными. Это куда важнее. Посмотрите, сколько нас тут всего, горстка, а все остальные сидят дома и смотрят, что происходит по телеку, как спектакль. Хотя я точно знаю, большинство этих людишек не меньше ненавидят этот режим, чем мы. Но бороться не желают, ждут, когда мы с ним покончим. Только зря надеются, когда это случится, возьмемся за них. Равнодушные - это те же наши враги.

- Между прочим, зелоты тоже убивали своих, тех, кто выступал против их безумных планов, - произнес Введенский.

- Что же вы предлагаете, сидеть всем по домам?

- Вовсе нет. Каждый делает свой выбор. Мы выбрали борьбу. Но тот, кто остался дома, пусть общается со своей совестью. А вам никто не давал полномочий казнить или миловать. Для этого есть суд.

- Суд! - фыркнул Галаев. - Нам ли не знать отечественный суд. Скольких он наших ребят без всякой вины засудил.

- Это не суд, а судилище. Для того мы все тут находимся, чтобы у нас был настоящий, справедливый суд. А вы хотите вести себя точно так же, как этот преступный режим. В таком случае, объясните, ради чего мы все боремся. Чтобы их место заняли вы - и все делали то же самое, творили точно такой же произвол?

Этот аргумент заставил Галаева задуматься. По его лицу проносились тени одолевавших его мыслей.

- Нет, вы не правы, - произнес он, но он не сумел погасить сомнения в голосе.

- В том-то и дело, что есть большой шанс, что могу оказаться правым. В истории так нередко случалось, люди сами не понимали, какие демоны в них таятся. А когда приходили к власти, они и выскакивали наружу. А в вас демонов более чем достаточно. Да и в вас тоже, - кивнул Введенский в сторону апостола. Поэтому вы и подружились.

- Единомышленники всегда дружат, - произнес Галаев.

- Иногда лучше бы не дружили.

- То, что не удалось нам тогда, мы сделаем сейчас, - вдруг заявил Симон Кананит.

Введенским овладело беспокойство. Вот тебе и апостол - проповедник добра и любви, примирения. За столько веков из него нисколько не выветрился дух агрессивности и непримиримость. Даже Иисус не смог вытравить из него эти качества. Если их не остановить, эта парочка способна натворить всяких дел. Вот только непонятно, каким образом это сделать.

80.