Второе пришествие (СИ)

- Не заметил, чтобы там было душно.

- А как ты мог заметить, ты провел в ней всего пару минут.

- Вера, мне кажется, мы с тобой говорим не о том.

Девушка взглянула на своего спутника.

- Как знать, о том, или не о том. Иногда люди вроде бы говорят о важных вещах, а оказывается, это к ним не имеет никакого отношения.

Введенский подумал, что раньше Вера с ним так не разговаривала.

- Хорошо, пусть так, - обреченно произнес он. Введенский вспомнил совет Марии Магдалины. - Я знаю, что сильно виноват перед тобой, что проявил малодушие. Прости меня.

Введенский надеялся, что его слова произведут впечатления на Веру, но даже если это и случилось, то оно оказалось совсем иным.

- Сейчас это уже не имеет значение, - сказала она. - Есть гораздо более важные вещи.

- Какие?

- Ты не понимаешь? - удивилась Вера.

"Я уже почти ничего не понимаю", - подумал Введенский.

- Если честно, не совсем. Ты разговариваешь со мной совсем иначе, чем еще недавно. Мне кажется, что я тебя почти не узнаю.

- Возможно, я изменилась, - задумчиво произнесла Вера. - Хотя мне так не кажется. Скорей обстоятельства вокруг нас изменились. И они требуют иной реакции буквально на все.

- Я не хуже тебя понимаю, что мы находимся совсем в других условиях, чем недавно.

- Дело не только в этом. Я как-то стала по-иному смотреть на мир. Не знаю, поймешь ли ты меня.

- Я постараюсь, - пообещал Введенский.

- Мне кажется, несмотря на нашу веру, мы все слишком, словно в одиночной камере, заперты в самих себе. И нам не хватает более широкого взгляда на жизнь. Даже те, кто считают, что смотрят на нее широко, на самом деле обманывают себя. Просто они позиционируют себя по- другому, более объемно что ли. Но если как следует покопаться, то разница не так уж и велика. А зачастую ее вообще не существует. Я понятно объясняю, Марк?

- Понятно. Хотя, если честно, не до конца понятно. Вроде бы понимаю, о чем ты, а вроде бы и нет.

- Я так и предполагала, - уголками губ улыбнулась Вера. - Ладно, скажу по-другому: о чем бы мы не думали, чего мы бы не делали, мы всегда думаем только о себе и делаем это исключительно для себя.

- Ты не права, - едва ли не простонал Введенский. - Я всегда старался делать так, чтобы тебе было бы хорошо. Да, согласен, в последний раз у меня не получилось, но я постараюсь извлечь из этого урок.

- Я же говорила: все только о себе и для себя. Когда ты сделал нечто для себя, что меня возмутило, это на тебя подействовало. А когда делал для себя то, что мне нравилось, ты об этом и не задумывался. Но и тогда ты поступал так, как хотелось тебе. Ты смотрел на меня через призму своего эгоизма.

- Пусть так, хотя я не полностью с тобой согласен. Но такова человеческая природа. И с этим ничего невозможно поделать. Этому посвящено тысяча сочинений.

Вера покачала головой.

- Мария Магдалина мне говорила, что это не так, что человеческая порода не столь безнадежно эгоистична. Просто человек привык себя олицетворять с эгоизмом. А эгоизм - самая примитивная форма нашего поведения.

- Никогда не считал эгоизм высшим проявлением человеческой природы, но и без него невозможно, не будет стимула ни то: развиваться, совершенствоваться, да и просто жить. Мы не можем обойтись без самих себя.

- Да, подавляющее число людей, но не все.

- Вера, любимая, давай останемся реалистами! - взмолился Введенский. - Мы не перепрыгнем через себя, а если попытаемся, сломаем шею. Просто быть честным, добрым, мужественным человеком уже большее достижение. Таких-то на земле мало, а ты говоришь про каких-то сверхлюдей. Возможно, они появляются, но не больше одного на столетие.

- Да, возможно, - как-то неуверенно согласилась Вера. - Но я все же не про это. Конечно, мы не станем такими людьми, но цель ими стать мы же можем перед собой поставить.

- Цель можно поставить любую, - пробормотал Введенский. - Но это ничего не изменит, мы ее не добьемся, только силы и время понапрасну истратим.

- Вот видишь, ты даже не готов обсуждать эту тему. Но разве не для того пришел Иисус, чтобы человек хотя бы задумался на эту тему. Мария Магдалина так мне прямо и сказала: человечество спит и видит ужасные сны. И ведет себя в соответствии с ними. И чтобы они прекратились нужно его разбудить. Но нужны люди, кто будет это делать. Вот поэтому я здесь. Кто-то должен взять колокол и начать звонить - проснитесь.

- Вера, вспомни историю, колокол брали и в него звонили много раз. Но если кто-то и пробуждался, так в основном одни негодяи. Это очень рискованное занятие.

- Тогда зачем ты здесь, Марк?

- Я пришел, чтобы быть рядом с женщиной, которую я люблю.

- Этого недостаточно.

Введенский хотел было ответить, что достаточно, но не успел. Раздался чей-то крик: "Они идут! Все по местам".

- Начинается, - произнесла Вера, и уже не обращая на Марка внимания, побежала к баррикаде.

76.

Введенский почувствовал растерянность, он не представлял, что должен делать в этом случае. Несколько секунд он стоял неподвижно, взглядом пытался отыскать Веру, чтобы к ней присоединиться, но она куда-то исчезла.

Из подъезда выбежал Бурцев.