Второе пришествие (СИ)

- Но мы с тобой занимаемся сексом, но официально не женаты и не венчаны.

- Это не столь важно, я считаю себя твоей женой. Впрочем, надеюсь, что как-нибудь мы официально поженимся. Я даже не настаиваю на венчании, это не обязательно. Меня сейчас беспокоит другое.

- Что же, если не секрет?

- Что будет с церковью, со всеми нами после поступка епископа Антония.

- Ты против того, что он сделал?

- Вовсе нет. Но я волнуюсь. Столько людей, которых я близко знаю, могут пострадать. В том числе мой отец. А это меня сильно беспокоит.

- Речь идет о крайне важных вещах. Многие судьбы будут раздавлены. Но тут ничего не изменишь, каток истории идет по людским головам.

- Это я понимаю, - вздохнула Вера. - Но когда речь идет о близких людях, история как-то отступает назад. Послушай, а если поговорить с Ним.

- О чем? - Введенский сразу понял, что Вера имеет в виду Иисуса.

- Пусть Он сделает, чтобы все прошло гладко. По крайней мере, без ужасных коллизий.

- У меня возникали такие мысли. И я даже говорил с Ним на эту тему. Но Он считает, что люди сами должны разбираться в своих противоречиях. Иначе они никогда не повзрослеют. Упование на высшие силы делает нас чересчур зависимыми от них, отучает мыслить самостоятельно и брать ответственность на себя за свои решения и поступки. Примерно так Он мне ответил. Ведь он был во время выступления епископа Антония на площади у церкви, но не произнес ни слова, просто незаметно удалился. Я даже пропустил момент, когда они все исчезли, словно бы испарились в воздухе. Хотя не исключено, что так оно и было. Удивительно то, что и Иисус и епископ Антоний придерживаются сходных позиций. Они оба считают, что нужно реформировать даже не церковь, а само христианство. Ведь церковь - это лишь его порождение. Ошибка вкралась в учение. И Он это признает.

- Это невероятно смело с Его стороны. Не помню, чтобы хоть одни пророк признался, что заблуждался.

- Согласен, Он необычный пророк. Наблюдая реальное христианство, я проникался все большим презрением по отношению к нему. Но когда я с Ним познакомился и стал Его узнавать, то в какой-то момент стал думать: если бы христианство было бы таким, как ОН, я бы непременно стал христианином.

- Я рада этому. Хочешь, признаюсь? - Вера выжидательно посмотрела на Введенского.

- Конечно, хочу.

- Мне хочется вернуться в лоно церкви, снова посещать храм. Ставить свечки у икон. Но сейчас не могу это делать, я не верю там ничему и никому. Меня это сильно тяготит, мне этого не достает. Хочется снова верить, но в то, что ясно и чисто, словно родник, незамутнено никакими примесями. А люди готовы верить во что угодно. Для них главное вера, а все остальное имеет вторичное значение. - Она грустно вздохнула. - Я и сама была недавно такой.

- Но теперь ты же другая.

- Другая, но какая еще сама не знаю. Я вдруг решила: если я потеряла веру в Бога, его заменишь мне ты. Или точнее, моя любовь к тебе.

Введенский почувствовал сильное волнение, услышать такое признание он никак не ожидал.

- Тебе не кажется, это все-таки чересчур? - спросил он.

- В данный момент - нет. А что будет потом, не знаю. И, если честно, пока знать не очень хочу. Мне так сейчас хорошо. Мне Мария как-то сказала: если любишь глубоко и по-настоящему человека, значит, любишь и Бога, потому что возвышаешь любимого до Него. Более того, по-другому Его любить и невозможно. Все остальное - это обман. А сейчас я хочу заниматься любовью.

- Возражений нет, - счастливо улыбнулся Введенский.

47.

Для разговора Чаров пригласил Матвея к себе домой, точнее, на дачу. Он впервые был в гостях у своего шефа и с интересом рассматривал дом и участок. И невольно испытывал зависть; когда у него появится что-то похожее. Нельзя сказать, что хозяйство протоирея поражало своей грандиозностью, скорее наоборот, коттедж был небольшой,

но очень изящный, как внутри и снаружи. Все тут было проникнуто неброским уютом и комфортом, было очевидно, что над этим пространством потрудился хороший дизайнер. Все было сотворено таким образом, что оттуда не хотелось уходить.

Матвей знал, что Чаров женат, у него двое детей, но присутствие семьи на даче почему-то не ощущалось. Зато присутствие хозяина было заметно повсеместно. За время работы с ним он немного изучил привычки и пристрастия протоирея, и теперь обнаруживал их многочисленные следы в этом доме.